Глобальные шахматы. Русская партия

По долгу службы я участвовал в заседании секретарей по идеологии коммунистических и рабочих партий соцстран в Берлине в 1989 году. Главой нашей делегации был Вадим Медведев. И на этом совещании уже было ясно, что социалистический лагерь раскалывается на две части. Идти дальше вместе с Советским Союзом были готовы чехословацское руководство, власти ГДР, Болгарии. А венгры и поляки уже открыто ставили вопрос о своей автономии. Венгрия откровенно смотрела на Запад. В Польше тоже были сильны такие тенденции.

Социалистический лагерь был нашей опорой. Шесть государств в Восточной Европе были спаяны в единый геополитический блок. Это была внушительная сила. И все последующее расширение НАТО было направлено как раз на то, чтобы вобрать эти государства.

Мне поручили подготовить бумагу для Политбюро по итогам совещания в Берлине. В ней мне пришлось отразить возникшие разногласия, тот факт, что социалистический лагерь фактически разделился на две группы стран и что он находился на грани раскола и даже развала. Написал я и то, что одна группа явно работает против наших геополитических интересов, что чревато крахом всей системы, на которую опирается СССР в Восточной Европе.

Медведев прочитал и сказал: «Написано хорошо, все верно, только это надо переписать». Спрашиваю: «А что не так?» Отвечает: «Надо убрать все эти тревожные моменты».

Спорить было трудно: он был членом Политбюро. Но я все же попытался возразить: «Вадим Андреевич, но ведь то, о чем я пишу, очевидно! Все это видели, слышали». «Да, это так, – с улыбкой успокоил меня партийный функционер. – Но не будем расстраивать товарищей в Политбюро».

Эта фраза запомнилась мне на всю жизнь: «Не будем расстраивать товарищей в Политбюро».

Из этого можно сделать два вывода. Первый: на определенном уровне советского руководства, на уровне Горбачева, Яковлева, Шеварднадзе, Медведева, с Восточной Европой уже распрощались. То есть посчитали, что ее уже не удержат. С ней нужно расставаться, как поступают на войне: если вы не можете удержать крепость, лучше покинуть ее и укрепиться в своей главной крепости, которую вы сможете отстаивать. Второй вывод: неспособность команды Горбачева отвечать на новые вызовы и в силу этого нивелирование, приглушение поступавших сигналов об опасности. Как-нибудь выправится. Как-то само рассосется.

До сих пор не знаю, какой из мотивов был доминирующим. Думаю, было сочетание того и другого. Не уверен, что был некий сговор в советском руководстве, тайный уговор расстаться с Восточной Европой. Я этого не чувствовал. Скорее, чувствовал другое – неспособность действовать. Неспособность удержать ситуацию. И даже нежелание это делать. Что возвращает нас к теме неадекватности той политической элиты, которая правила страной в 1980-е годы.

Некоторые говорят: «Горбачев великий человек, он прекратил холодную войну, открыл нашу страну миру. И неважно, что там произошло в области геополитики и наших внешнеполитических позиций…»

Но есть один главный критерий, по которому оценивают политика: он ушел во славе или он проиграл? Рузвельт умер во славе. Сталин умер, будучи неоспоримым руководителем страны. Рейган и Коль ушли под аплодисменты. А Горбачев проиграл. И кому? Он проиграл Ельцину, которого не уважал и ставил ниже себя.

Помню, как в середине 1990-х годов мы пересеклись с Михаилом Сергеевичем на одном из политических приемов. А перед этим я выступил в своей телепрограмме с неприятным для него комментарием – сказал, что внешняя политика Ельцина и его неудачи являются продолжением внешней политики Горбачева и его неудач. Встретив меня на приеме, Горбачев отозвал меня в сторону и сердито сказал: «Алексей, ты меня с Борькой через запятую не ставь!» Горбачев ставил себя намного выше Ельцина. Но при этом ему проиграл.

Внешнеполитические поражения Горбачева нельзя рассматривать как нечто отдельное от его поражения внутри страны. Проиграв во внешней политике, он проиграл и во внутренней. Ведь если уступаешь вовне, то это неизбежно сказывается на твоем имидже и возможностях внутри страны.

Если ты раз за разом, имея на руках сильные карты, проигрываешь игру одну, вторую, третью, то недавние союзники перестают быть таковыми и образуется вакуум доверия. Люди уже не верят, что ты когда-нибудь сможешь выиграть, и перестают тебя поддерживать. И тогда к власти приходит твой противник.

Незабываемая сцена: Горбачев спускается по трапу самолета, на котором вернулся в Москву из Фороса. И вдруг обнаруживает, что его не ждут, что вокруг него лишь небольшая группа людей, с которыми он работал, а всем остальным он уже глубоко безразличен. Ельцин уже готов его свергнуть, но никто по этому поводу не переживает. Горбачев уже утомил общественное сознание своими метаниями и поражениями, в том числе внешнеполитическими.