Глория

В другой раз она застала его за тем, как он объяснял Рут, как работают грабли. Они были на заднем дворе и только что закончили смотреть мультфильмы, так что, скорее всего, они видели, как один персонаж делает это с другим, но когда он положил грабли на землю и осторожно нажал ногой на зубцы, отчего деревянная ручка поднялась вверх, Глория представила, как он подставляет грабли перед порогом их дома, чтобы Бенджамин наступил на них и ударил себя по голове.

В последнее время он, похоже, чаще общался со своей сестрой, и несколько раз Глория заставала их шепчущимися вместе, а затем быстро расходившимися, как только они видели ее. Это заставило ее подозревать не только Брэдли, но и Рут. Они были партнерами, и если он, несомненно, был лидером, то она, похоже, охотно следовала за ним.

Эта возможность не желала уходить, и именно сомнения и неуверенность преследовали ее, перспектива того, что ничего необычного не происходит, и она прыгает на тени, которых даже не было.

Тогда они точно были.

Глории пришлось задержаться после последнего занятия, чтобы проэкзаменовать свою подругу Хонг, у которой случилась семейная неприятность, и она позвонила Бенджамину, чтобы попросить его забрать детей. Летнее время закончилось за неделю до этого, поэтому темнело рано, и к тому времени, когда она приехала домой, уже наступила ночь. Машина Бенджамина была припаркована на подъездной дорожке, когда она подъехала к дому.

Но в доме не горел свет.

Сердце Глории учащенно забилось. В панике она поспешила выйти из машины, оставив пакет с учебниками на пассажирском сиденье и схватив сумочку только потому, что в ней были ключи. Ключи были уже в руке, когда она подошла к входной двери, но оказалось, что они ей не нужны. Дверь была не только не заперта, но и приоткрыта.

Внезапно насторожившись, она толкнула дверь.

— Бенджамин? — позвала она. — Брэдли! Рут!

Она надеялась, что Бенджамин крикнет, что они дома, и объяснит ей, когда выйдет, что произошло отключение электричества или перегорел предохранитель. Она ожидала, что не услышит никакого ответа, что ее крик будет встречен тишиной. К чему она не была готова, так это к тому, что она уловила на самом деле: знакомый стук, который прозвучал невероятно громко в тишине дома и который, как она знала, доносился из странного шкафа в коридоре.

Достав из сумочки телефон, она осталась на месте и позвонила в службу 911. Диспетчер сразу же вышел на связь, и Глория назвала ему свое имя и адрес и сказала, что кто-то проник в ее дом и все еще находится внутри.

— Не входите внутрь. Оставайтесь снаружи, — сказал ей диспетчер. — Наряд будет там через три с половиной минуты.

Это "три с половиной" было обнадеживающе конкретным, и Глория не собиралась заходить внутрь, намереваясь ждать на пороге, где она и была, но внезапно стук прекратился, сменившись голосами Брэдли и Рут, зовущими:

— Мама! Мамочка!

Какие бы подозрения она ни питала к ним, они все равно оставались ее детьми, и в их криках она слышала страх, тревогу и отчаянное желание найти свою мать. Инстинктивно она бросилась в затемненный дом, выкрикивая их имена:

— Брэдли! Рут! — молясь о том, чтобы расчеты полиции оказались точными. Поспешив войти, она щелкнула выключателем сбоку от двери, но, как и ожидалось, свет не зажегся. Все шторы были открыты, и свет уличного фонаря на тротуаре скрашивал темноту, силуэтно очерчивая обстановку передней комнаты.

Глория направлялась прямо в непроглядный мрак кромешной тьмы коридора, когда краем глаза почувствовала движение. Повернув голову и вытянув телефон перед собой, чтобы использовать яркость его экрана как фонарик, она увидела в центре гостиной две маленькие, едва различимые фигуры: Брэдли и Рут. Они стояли лицом к телевизору, а точнее, судя по наклону их голов вверх, к эскизу в рамке над телевизором.

Набросок хижины, в которой Глория видела движущиеся фигуры, написанные карандашом.

— Брэдли! — сказала она, поспешив к ним. — Рут!

Они повернулись к ней, и вблизи она увидела, что оба ухмыляются. Почувствовав внезапный озноб, она спросила

— Где папа?

Не "Ты в порядке?" или "Что ты делаешь в темноте?", а "Где папа?". В животе у нее появилось болезненное чувство ужаса.

Словно в ответ, стук раздался снова. Он определенно доносился из прихожей, и Глория, оставив детей, побежала в темноту, выставив перед собой телефон. Найдя узкую дверцу, она сразу же повернула ручку и распахнула ее. Ее светящийся экран осветил тело Бенджамина в маленьком пространстве. Ведь теперь ОН был просто телом. Окровавленный и безжизненный, он лежал, обмякнув, в центре пустого и странного шкафа, багровые пятна усеивали пол и странный покатый потолок, как будто очень маленький, очень сильный человек держал его за ноги и раскачивал его тело вверх-вниз, разбивая его голову о верхний и нижний периметр шкафа.

В пространстве с ним никого не было.

Голова Бенджамина откинулась в сторону, повернувшись к ней лицом, и в кровавой мессиве его лица Глория увидела неподвижный белый глаз.