Глория

«Орбита спутника, перигей, сближение две сотых. Рассчитать курс сближения и стыковки. Астероид справа по курсу! Скорость сближения — тридцать два! Двигатели — форсаж, нагрузка правого ниже расчетной!» Нудный голос автомата: «Столкновение, столкновение, столкновение!» Ты — в кабине тренажера, ты уже не думаешь сам по себе, ты думаешь автоматически, твои руки все выполняют без твоего вмешательства. Какая-то часть сознания смотрит на себя со стороны, удивленно бормоча: «Неужели это я? Да, это я». Инструктор бубнит: «Да не так, чайник! Давай правее!» Нам говорят, что нужно слушать инструкторов, но на экзаменах они могут специально сбивать тебя с толку, это часть испытаний, это называется «вмешательство посторонних факторов». Сам решай, слушать инструктора или нет. Часто я их не слушаю, а отупело и инстинктивно действую сам, примеряясь к обстановке.

Нас натренировали, как собак. «К ноге, фас, лежать, сидеть, умри». Ошарашенные, потные, не выспавшиеся, очумелые и отупевшие мы проходим практические испытания. Мы — автоматы с руками, ногами и головой, мы совершаем стыковки и разгерметизации, взлетаем и садимся, мчимся на поверхностью или ползем по ней, сжимая ручки управления, глазами, полными тумана, нашариваем показатели на экране радара и сигнальные огоньки приборной панели, считываем строчки с компьютерных экранов и, хоть мы и не математики, считаем, вычисляем, анализируем и принимаем решения. Не один раз — два, три, десять раз подряд. Мы выполняем команды, как собаки, и только в конце успешно пройденных тестов мы слышим хозяйское: «Все, молодец»...

Полторы недели отдыха. Я сплю по восемь, а то и по десять часов. Ем и сплю. Сплю и ем. Зима... Здесь не бывает зимы, хоть и толкотня в магазинах за подарками, и покупка синтетических елочек и новогодних украшений, и радостные дети, и взрослые, на минуту превращающиеся в детей — все это есть. В книгах я читал, что зимой на Земле идет снег. Я его никогда не видел, только лед в морозильных камерах. «У меня дома зимой идут дожди, ветра срывают пожелтевшую листву с деревьев и сбивают пену с вздыбленных волн», повторяю я про себя. Чтобы не забыть...

Второй курс — планеты солнечной системы, термоядерные реакции звезд и корабельных реакторов, радиация, ионизация, фотоны, кванты, силовые поля, гибернация (так и хотелось крикнуть: «Я знаю о гибернации всё — я проспал сто лет в стальном гробу!»), корабли, которые никогда не покидают планетную систему, в которой были построены. Технология постройки планетолетов, сверхлегкие сплавы, замкнутый жизненный цикл, снова невесомость, учебный полет в солнечную корону. Изучение транспорта «горячих» планет, планет с активной сейсмикой — бронированные танки и вездеходы в термальных панцирях. Термоэлементы, солнечные батареи, влагопоглотители, переходные шлюзы. Мы учимся летать в пространстве, уже никаких тренажеров — все корабли, хоть и старые, но все на ходу. Учебный корабль «Галилей», полгода в невесомости, ритм занятий не изменился, а стал еще плотнее.

С этой невесомостью — много курьезов. Любимые шутки в кубрике — отстегнуть привязные ремни у кого-нибудь спящего на койке. Результат — отстегнутый медленно пролетает мимо корчащихся от смеха курсантюг по направлению к вентиляционным фильтрам и дико орет, просыпаясь от холодящей струи. Некоторые не просыпаются до подъема и удивленно обнаруживают себя в коридоре (просто в этом случае им заботливо открывают дверь и вежливо веером направляют из кубрика). Незакрепленные предметы имеют особенность улетать в неизвестном направлении, после чего их практически невозможно найти. Я как-то опоздал в душевую и мне пришлось мыться последнему. Скажу вам: душ в невесомости, это — пытка водяными шариками, если вы понимаете, о чем я. Выплывая из сушки, я не обнаруживаю из одежды ничего, кроме нашего «шуточного веера». Понятно, кто-то из коллег-"калек" постарался! Пришлось ждать отбоя и, рискуя нарваться на коменданта Горыныча, прикрываясь веером, пробираться в кубрик, отталкиваясь от транспортных скоб и подтягиваясь на ремнях одной свободной рукой. Перед входом в кубрик — толпа курсантюг, несмотря на поздний час, кое-кто с видеопроекторами — запечатлеть пролет Алекса Арчера в неглиже, с веером на причинном месте, из душевой верхнего (!) уровня в кубрик. Уровень освещения — максимальный, кто-то постарался и притащил два мощных фонаря, их лучи скрещиваются на мне, как столбы света прожекторов ПВО на вражеском бомбардировщике из фильмов про древнюю войну. Играет военный марш, который обычно играют, когда корабль возвращается из долгого тяжелого похода на базу. В общем, картинка еще та!