Глоток адреналина (СИ)

Ответить ей на это нечего. Потому что Купер. Райан Купер. Но его отпустили, потому что пришел свидетель, который сказал, что был еще один гонщик.

— Этот свидетель — ты, — два плюс два сложить не очень трудно. Ей больше нечего говорить. Влюбилась в убийцу своих родителей. Они оба сейчас в тупике. Только Купер нашел свой выход, а она — смерть. — Стреляй! Убей меня уже наконец! — она кричит, чтобы не было так томительно ожидать.

Она голову не поднимает, она не смотрит в пустые глаза этого убийцы, этого монстра.

— Твои последние слова, — решил сыграть в благородство? Узнать, что хочет пожелать девушка? Ха, ничего! Она хочет увидеть своих родителей.

— Сукин ты сын! — подняла лицо и посмотрела в глаза, со злостью, с ненавистью сказала. Она всегда ненавидела гонщиков и не зря. Только стала симпатизировать одному, он оказался сволочью. Им верить ни в коем случае нельзя.

— Полностью согласен, — только ответ, а на губах появилась усмешка. Но ее девушка уже не видела, вновь опустила голову, не желая больше видеть ни своего убийцу, ни свою смерть.

Прозвучал выстрел.

========== Глава 16. ==========

Прозвучал выстрел.

Да, Купер выстрелил. В своего брата, в Киана. Рассмеялся, несколько по-сумасшедшему. Медленно и верно сходит с ума.

— Райан… — Киан был растерян, в шоке. Вот чего, а такого он от этого человека не ожидал. Купер всегда был непредсказуемый, но верный пес.

Прозвучал еще один выстрел. В другую ногу, заставивший Кьеза упасть. Райан молча подошел к своему некогда брату и, подставив пистолет к его лбу, наклонился.

— Тигры поддаются дрессуре, да? — он вглядывался в эти зеленые глаза. Он был зол. — Но это не значит, что тигр не может впиться дрессировщику в глотку! — прорычал, кровожадно улыбаясь. Он смог всех обмануть, всех перехитрить, доверившись инстинктам.

— Ма!.. — не дал крикнуть, позвать, выстрелил. А затем еще и еще, почти всю обойму оставляя в голове этой мрази. Плевать на капли крови, что остаются на одежде. И нет того наслаждения от убийства, если бы оно было совершенно по-другому, собственными руками. Огнестрельное оружие — не тот способ убийства.

Злость еще не прошла, а в гараж вбегает телохранитель. Марк, Майкл, Маркус?.. какая разница? Он будет убит. Наводит пистолет на этого человека, нажимает на курок и… все. Все-таки на эмоциях выпустил остатки в голову этого человека. Пули он не считал. Откидывает пистолет, он не нужен.

И почему телохранитель сам не стреляет? Неужели, это был его пистолет? Как наивно ходить на такую работу с одним огнестрельным оружием. Эта гора тупых мышц бежит, а Райан отбегает к столу с инструментами, хватает то, что первое попадется под руку. А кто говорил, что Оуэн будет честно драться? Никто! В такие моменты честные пути — не для него. Наотмашь ударяет, к сожалению для противника, попадает сразу по голове. Монтировка — вещь волшебная, особенно если она наугад попадает сразу в висок.

Но Райан на этом не останавливается. Он добивает со всей злостью, со всей кровожадностью, выпускает свой пар. И пускай с этого момента его кличут убийцей, ему плевать. Он терпеть не может ложь.

С хрустом проламывается череп. И Оуэну надоедает орудовать в этом кровавом месиве. Роняет монтировку, отходит на пару шагов назад, падает на пол.

Вместо злости теперь опустошение. Нет, не осознание того, что он натворил, не сожаление. Он искренне считал, что свершил правосудие, пусть это и было самосудом. Хватается за голову, опускает голову, стараясь прийти в себя, выгнать злость. Он в полнейшей жопе, он это понимает. Выдыхает, поднимает взгляд на Мию. Бедная растрепанная девушка, побитая, раненная, узнавшая ужасные факты. Надо бы ее отпустить и дать телефон, чтобы она вызвала подкрепление и скорую помощь для себя.

Райан не уйдет, он останется ждать правосудия над собой. Пусть это и будет смертью от руки Таунсенд. Вполне заслуженно, но он сам все расскажет. Ведь часть того, что сказал Кьеза — ложь. Конечно, вряд ли девушка его сейчас слушать станет.

«А она ведь меня как-то полюбила», — это вызвало усмешку, потому парень не знал, что такое любовь. Опускается на колени перед стулом девушки.

— Прости… — хотел начать говорить, тянется к узлу. Завязали неплохо. Мало того, что руки связали за спиной, так еще ноги, а тело привязали к стулу. Девушка дергается.

— Уйди, монстр! Убийца! — у нее просто истерика, Купер это понимает. И она слушать его не станет. Просто уйти? Нет. Она продолжает кричать, дергаться. Прикрывать ее рот ладонью — не вариант. Все руки, в прямом смысле, в крови и в костных, мозговых остатках. Не надо ее пачкать.

Она сейчас связана, она сейчас ранена. Просто так не оставлять в окружении трупов? Просто так не оставлять, чтобы она ждала сама свою смерть?

Райан приподнимается и мягко касается ее губ. А этот поцелуй не со вкусом дыма дешевых сигарет, а чужой крови. Чувствуется этот металлический привкус. Провел языком по нижней губе, которую офицер искусала до крови. А она на поцелуй не отвечает. Конечно, такая сволочь любви не достойна. Купер с ней полностью согласен.