Глоток дождя

Изредка забегал на малеевский хутор другой выпускник, Блотин, гордость школы «морзистов», лично знакомый Черняку.

«Живет что ли поблизости?» — предположил Андрей.

«Если бы жил. По лесам рыскает. Насолил, знать, властям и теперь предвидит свою планиду — прячется. Покупки через меня проворачивает в городе — хлеб, сахар, соль. Денег не жалеет, переплачивает. Боюсь отказывать».

«В одиночку шатается?»

«Раньше в одиночку. А теперь с парнем шастает навроде тебя, Мареком кличут. Румяный малый, но ты не в пример ему посмелее выглядишь. Приспособился что ль где?»

«Приспособился, Фомич, приспособился», — постарался не заметить откровенного любопытства Черняк и сменил тему:

«А ты все там же, Фомич, на хуторе?»

«На нем, будь он не ладен».

«Забреду как-нибудь к тебе. Пострелята твои вымахали небось. Говорят по-русски?»

«Куда там, — поник безнадежно Фомич. — Немчики есть немчики: шпрехают только. По-русски слова «хлеб» не могут сказать...»

Черняк пересказал разговор Юзину. Предложил заняться Блотиным вплотную.

«Через него можно выйти на банду, о которой сообщал Гайнц».

«Это верно. Но все ли рассказал о Блотине Малеев?»

«Стопроцентной истинности не гарантирую. Фомич — человек битый. Может и присочинить, вынашивая какие-то свои, особые планы».

«Пособничество бандитам исключаешь?»

«Нет. Может быть, через него бандиты прощупывают нас».

«Что ж, при всех условиях мы должны найти Блотина. Он по горло в крови и должен ответить за свои преступления».

На том и порешили.

У напарников сложился изнурительный ритм работы. Им казалось, что где-то рядом совершается то главное, что в конечном счете приведет к банде Доктора. Избавиться от мучительной неудовлетворенности, и то ненадолго, помогал сон.

«Ведуну. 2 августа. На хуторе под Грауменом с 29 июля обосновалась группа дезертиров (3—4 человека). Используют форменную одежду железнодорожников для обмана местного населения: выдают себя за сотрудников госбезопасности, производят самочинные обыски, проверку документов, задержание и досмотр автотранспорта. Обещают жителям, сдавшим ценности, защиту «властей» и справку о проверке «на лояльность» от Зеебургской комендатуры.

В казематах старого форта под Словиками расположен неучтенный склад боеприпасов. Количественно: до 350 полутонных авиабомб, 200 ящиков артснарядов различных калибров, «панцерфаусты».

Под вымышленной фамилией в Зеебурге проживает бывший сотрудник гестапо в г. Бреслау Отто Дельгаус. Фанатично настроен: перед капитуляцией Бреслау отравил жену и двух малолетних сыновей. Неоднократно совершал террористические акты над русскими военнослужащими и поляками. Планирует уход к «лесным». Приметы: рост 160—165, голова удлиненная, лоб высокий. Особая примета — татуировка на кисти левой руки: соприкасающиеся сердца с буквами «K» и «L» внутри.

Ряд нападений на автотранспорт в районе Гольдапа произведен бандгруппой Донатаса Чаплиса, бывшего портного кёнигсбергской фирмы «Риц». По имеющимся данным, в состав банды входит семейство Чаплисов (отец Донатаса — Зигмас, ранее служивший полицейским в Мариямполе, два брата Владас и Стасис — из армии Плехавичуса). Сыновья прячутся в убежище под амбаром. Информация получена от соседа Чаплисов — Юраса Пусило, совершавшего контрабандную ходку в Зеебург. Ткач».

— Весело живем, Андрюха, как надо, — вырвалось однажды у Юзина. — Не выношу оседлости и боюсь этого, как чумы. Стоящая у нас работа.