Глубина

– Это прекрасное тело – я подарила тебе его, помнишь? Твое было уничтожено… О, ты ужасно надругалась над ним, да? Ты так хотела вернуться, но тебе был нужен новый сосуд.

Энни проводит руками по своему обнаженному телу. Это ее тело, единственное тело, которое она когда-либо знала.

– Я Энни Хеббли, – говорит она больше себе, чем видению.

– Иногда, когда берешь другое тело, возникают проблемы. Старый дух не хочет уходить. Ум все еще загроможден прежней жизнью, прежними воспоминаниями. Все зависит от тебя, Лиллиан Ноттинг. Ты должна взять тело под конт-роль.

Боль становится сильнее, настойчивее, лишая Энни возможности думать. Она качает головой, как будто может избавиться от нее таким способом. Это не воспоминания; это просто истории, которые она слышала от Кэролайн или Марка, или даже, вполне возможно, читала однажды в книге или подслушала от соседа. Неважно, откуда они взялись: она знает, что она не Лиллиан. Это невозможно. Она – Энни Хеббли. Просто плохо себя чувствует.

На нее обрушились другие воспоминания, которые Энни так старалась забыть.

Из тех несчастливых времен в Баллинтое. Она помнит, как открыла старую жестяную коробочку с леденцами для горла, наполненную крошечными белыми таблетками, украденными у больного соседа. Она не знает, для чего нужны эти таблетки, только то, что они смертельны, если принимать их в большом количестве. В этом воспоминании Энни Хеббли хочет умереть. У девушки, опорочившей себя, со строгим отцом в маленькой ирландской деревушке нет будущего.

Не тогда, когда отец твоего ребенка – священник.

Но таблетки действуют не так, как она думала. У Энни начинает кровоточить между ног, и она знает, что это значит, такое слишком часто случается с женщинами ее деревни: у нее выкидыш. И в последнюю очередь она бы хотела, чтобы это произошло здесь. В доме. Ее мать и отец увидят доказательства и поймут, что их дочь – плохая девочка.

У нее нет другого выбора, кроме как спуститься на пляж, войти в шум прибоя и отдаться на милость моря.

Энни неуверенно покачивается. Мерцающая женщина в металлической ванне исчезла. Страшный образ, отраженный в стекле, тоже исчез. Энни одна, стоит в луже.

Была ли история, которую она только что видела, реальной? Или она просто выдумала все, чтобы не вспоминать о худшем? Она помнит, что доктор Элис Лидер сказала ей на «Титанике»:

«Беспокойный ум никогда не может познать самого себя. Это печальная правда безумия».

Она так устала сходить с ума.

Энни видит лишь один выход.

Только одно ей подвластно контролировать.

Враг воды – огонь. Дубеса может править водой, но у нее нет власти над огнем.

Сначала Энни надевает халат – берет из стопки для раненых. Он повисает на ней как попона, но, по крайней мере, он сухой – настолько сухой, что из него вообще-то получится хорошая растопка. Затем она обыскивает шкафы, пока не находит коробку спичек. У нее так сильно стучит в голове, что она едва может думать, но все в порядке. Она не хочет думать. Иначе она не решится пройти весь путь до конца.

Шик, шик. Энни проводит головкой фосфорной спички по полоске наждачной бумаги сбоку коробки. Искры летят многообещающе, но в последнюю секунду деревянная палочка ломается в ее руке. Она пробует другую. Следующая загорается, но так же быстро гаснет. Потом снова искры, снова сломанные спички. Она слишком сильно давит? Может быть, спички отсырели, испортились. Все идет наперекосяк. Она не замечает слабого ветерка с океана, проникающего из-под двери, который, кажется, задувает каждую спичку прямо перед тем, как она загорается.

Должна погибнуть в огне. Эта мысль проходит сквозь нее, дымная и головокружительная. Огонь. Пожар на фабрике, в котором погибли все эти женщины – все, кроме нее.

Все, кроме Лиллиан.

Она смотрит на свои дрожащие руки и на мгновение видит не спичечный коробок, а мужскую бритву, острую и блестящую.

Она кричит.

Глава сорок восьмая

20 ноября 1916 г.

Баллинтой, Ирландия

Мелкий песок с пляжа в доме повсюду, даже в комнате, которой не пользовались четыре года, думает миссис Хеббли, проводя метелкой из перьев по комоду. Раньше она стирала его тряпкой, но тогда песок царапал дерево. И пусть мебель не особо красивая, но это все, что у нее есть, муж новую не купит.

Она в комнате дочери. Собирается убрать вещи Энни, чтобы сюда могли переехать двое сыновей. Самый младший, Мэтью, стал таким большим, что это действительно наказание – заставлять его делить одну комнату с тремя братьями.

Наконец-то настал день, когда Тереза Хеббли готова отпустить Энни.

При этой мысли ее сердце сжимается.

Она до сих пор помнит, когда в последний раз видела дочь. Энни лежала в этой самой постели. Разумеется, девочка могла просто спать, но мать чуяла. Это был не сон. Была середина дня. Тереза стянула одеяло, чтобы разбудить ее, и увидела ужасное. Что это были за таблетки, Тереза Хеббли понятия не имела. Она не верила в современные лекарства. Они были делом рук дьявола, и вот – доказательство.