Глубина резкости

– Я иду наверх. – Мне нужно переварить все это, и скоро должен позвонить Райан.

– Это не все, – окликает Дэн. – Когда мы приехали, на автоответчике висело сообщение из Института искусств. – Я напрягаюсь. – В нем говорилось, что ты до сих пор не прислала необходимые для поступления документы, они дали тебе две недели.

Ну и как сказать эту новость? Хотя хуже уже точно не будет.

– Я не буду поступать в Институт искусств в Чикаго. – Не верю, что наконец озвучила это вслух.

– Что-что? Повтори?! – Дэн прикладывает руку к уху, будто не расслышал сказанное.

– Я сказала, что не буду поступать в Чикаго. Я уже отправила документы в архитектурный колледж в Бостоне.

Теперь он вскакивает из-за стола, уронив стул, и кричит так, что стены содрогаются:

– Ты из ума выжила, Элли? Родители знают? Совсем рехнулась?

– Скажу им на днях. – Мне понравилось спокойствие, с которым отвечаю ему. Будто мысль, крутившаяся в голове с середины лета и наконец высказанная здесь сейчас, сняла путы с груди. – Как только получу ответ из Бостона.

– Готова променять мечту всей жизни на задрипанный колледж в Бостоне?

– Элли, ты же с десяти лет мечтала поступить туда! – ахает Моника, приложив руки ко рту.

Она права. С тех пор как в моей жизни появилась фотография, я изучала программы разных университетов страны. Чикагский институт искусств был Олимпом среди рыхлых кочек, я копила на обучение с четырнадцати лет, старалась посещать летние любительские курсы и выставки студентов, ведь твердо знала, что хочу учиться там. До тех пор, пока Райан Донован не ворвался в мою жизнь.

Он еще не знает, что я собираюсь в Бостон, это должно стать сюрпризом.

– Родители вернутся и устроят тебе взбучку, я умываю руки. – Дэн отворачивается, упираясь руками в кухонную стойку, а я слышу, как где-то в доме хлопает дверь.

После

Из воспоминаний меня выдергивает звонок телефона. Наскоро вытираюсь и бегу в комнату, в надежде, что это Райан. Номер неизвестен.

– Алло?

– Мисс Пирс, здравствуйте, меня зовут Аманда Уолкинс. Я являюсь членом приемной комиссии Бостонского архитектурного колледжа, мы говорили с вами вчера.

– Да, помню.

– Боюсь, у нас произошла заминка. Дело в том, что кто-то из ассистентов перепутал личные дела студентов. – Пауза. – Вчера я дала вам неверную информацию, вы не поступили, мне очень жаль.

– Этого не может быть, должно быть, какая-то ошибка, я ведь набрала проходной балл.

– Я понимаю, мисс. Но, к сожалению, наш колледж не может принять вас, простите. Я вышлю документы по почте. Мне очень жаль, до свидания. – И вешает трубку.

Я опускаюсь на кровать, прикрыв рот рукой. Не может быть, чтобы этот колледж не принял меня, в то время как в Чикаго я была желанным абитуриентом. Наверно, я споткнулась и угодила в портал в параллельную Вселенную, где мой парень кричит, что мы расстаемся, и не берет трубку, а потом колледж из категории второсортных отказывает мне в обучении. Выглядываю в окно – вроде все как обычно, нужно спуститься вниз и проверить.

Все еще с влажными волосами вхожу в кухню, мама заваривает чай.

– Привет, ну ты и соня! Мы вчера приехали поздно, надеюсь, не разбудили тебя. – Она ставит на стол шоколадное суфле. На кухонных часах половина первого. Сколько я спала?

– Нет.

– Я убегаю на работу, так что, пожалуйста, раздобудь еду сама. – Она целует меня в макушку и выходит.

– Спасибо, мам, я не голодна, – бросаю вслед. Нужно рассказать родителям про колледж. Похоже, этим летом я профукала все свои шансы: если Бостон задержит документы, то не успею вернуть их в Чикаго, и тогда можно смело шагать в сторону мексиканской закусочной, нацепив белый передник. Аппетит вконец пропадает, отодвигаю тарелку и выхожу из кухни – нужно попробовать позвонить Райану снова. Самолет сел вчера ночью, может, он еще спит.

Шагаю в комнату, снимаю телефон с зарядки и снова звоню. На седьмом гудке трубку наконец снимают:

– Слава богам. Где ты пропадаешь? И почему не написал, что приземлился?

– Ох… – Женский вздох.

Липкие щупальца опутывают тело, поселяя в голове вереницу сомнений.

– Райан?

– Это не он, извините. Подождите пару минут, он сейчас в душе. Мы только недавно проснулись, тут вчера ночью такооое творилось, – щебечет в трубке веселый голос. Кто это, черт его дери, такая. – Я думала, он никогда не притормозит. Парень просто слетел с катушек.

– Что значит «слетел с катушек»? – Не хочу слышать ответ, но зачем-то спрашиваю.

– Ну, он был довольно груб, и обуздать его было сложно. У меня даже царапина на руке, и еще мы…

Вешаю трубку. Ноги подкашиваются, а из горла вырываются рыдания. Я падаю на пол – это все не сон, он бросил меня. Райан бросил меня.

* * *

Все началось, как в красивой книжке с яркой обложкой, где золотым тиснением выведены слова про любовь рядом с фотографией страстно целующейся пары. А закончилось в лучших традициях дешевой драмы, идущей на канале для домохозяек в прайм-тайм.