Глубина резкости

– Ну, с этим я давно смирилась, – спокойно отвечает она. – Твоя жизнь перестала быть моим делом, как только твой отец решил увезти тебя черт знает куда.

– Это произошло гораздо раньше, не смей обвинять отца. – Встаю и иду на кухню, не готовый слушать это дерьмо. Не сегодня, когда моя жизнь вдруг свернула с пыльной проселочной дороги на лучшую из автострад.

– Ты испоганишь ей жизнь, – летит мне в спину. Резко останавливаюсь и оборачиваюсь.

– Не. Смей. Говорить. Об. Элли! – отрывисто произношу я, отчеканивая каждое слово.

– Речь не о ней, а о тебе, Райан. У тебя дурные гены, ты сломаешь ее и оставишь погибать.

– Если ты продолжишь и дальше поливать отца грязью, я соберу вещи и улечу в Бостон первым же рейсом, – блефую. Все прошлое лето стажировался в Гарвардской бизнес-школе, чтобы в следующем учебном году получить шанс строить собственное дело; изнывал, скучая по соседской девчонке, и не мог дождаться этих каникул. А теперь, когда она моя, черта с два покину Брейдвуд так скоро.

– Я говорю не о твоем отце, – почти шепотом произносит мать и проходит мимо меня в кухню.

Иду за ней следом, хотя знаю, что не хочу продолжать разговор. Она достает две чашки, наливает кофе и ставит на стол. Я сажусь, наблюдая, как она бродит по кухне, не глядя на меня: достает сахар и ингредиенты для сэндвичей, потом встает напротив и начинает нарезать помидор.

– Ты не похож на своего отца, Райан, и лучше меня это знаешь. Каждый раз, глядя на тебя, я вижу свое отражение. И дело не только в том, что снаружи. – Внешне я и правда очень похож на мать, от отца только высокий рост, крепкое телосложение и умение работать головой. – Внутри ты еще больше мой сын.

Не знаю, что ответить, анализируя ее слова. Кофе передо мной остывает, а мать продолжает выдавать то, чего никак не ожидал услышать.

– Я испоганила Брайану жизнь, твой отец никогда не был счастлив со мной. Поначалу, наверно, был влюблен, но постепенно понял, что терпеть меня становится все сложнее. Это было заметно, когда он приходил домой, когда мы отправлялись в поездки, когда ложились в постель.

– Мам, избавь меня! – морщусь.

– Берта Джонс посоветовала мне родить ребенка. Мол, это скрепляет даже самые обреченные браки. – Она криво ухмыляется, явно зная, какую глупость сморозила эта неизвестная мне женщина. – Как видишь, это не помогло, – разводит руками, хлопает себя по бокам.

Я смотрю на свою мать и вижу красивую хрупкую женщину, разбитую изнутри, но старательно замазывающую внешние сколы. Когда снаружи антикварная ваза блестит лоском, никто и не додумается заглянуть внутрь. Так же и со мной: я компенсировал свои бесчисленные хулиганства хорошей учебой, а родители закрывали на них глаза. В моей комнате всегда идеальный порядок, в жизни – полный бардак.

– Теперь несчастливы мы все. Мне стоило оставить его еще в юности, тогда он нашел бы себе достойную пару, но посмотри на своего отца сейчас. Готова поспорить, он шарахается от женщин, и я его не виню. Знаю, ты думаешь, что влюблен в эту девушку, но… – Она протягивает мне сэндвич, еда не лезет в глотку.

– А что, если я не думаю? Если точно знаю, что чувствую к Элли?

– Райан. – Ее голос непривычно нежный, может, она боится, что вскочу и снова пошлю ее ко всем чертям, как четыре года назад, перед переездом в Бостон. Честно сказать, я уже близок к этой грани, но делаю себе прививку мазохизма, продолжая слушать эту гребаную проповедь. – Если ты правда любишь Элли, отпусти ее, пока это не зашло слишком далеко, пока не сломал ей жизнь.

Молчу. Не потому что не знаю, что ответить, а потому что понимаю, что где-то в глубине моего подсознания уже посажено маленькое семя сомнения. Оно еще не скоро взойдет, но чем дольше буду с этой девушкой, тем больше буду сомневаться в том, что смогу сделать ее счастливой. Я четыре года отпахал в Гарварде, чтобы построить свое будущее в Бостоне и облегчить жизнь матери и отцу, Элли с детства мечтает о Чикаго и грезит поступлением в Институт искусств. Я старше и не могу идти только на поводу у чувств, которые испытываю к этой девушке. Речь о нашем будущем, мечтах и целях.

Но сейчас у меня в запасе целое лето, чтобы обдумать, как сделать так, чтобы быть ближе к своей девушке. Улыбаюсь, обдумывая последнее слово, затем отбрасываю мрачные мысли подальше, кладу сэндвич на стол и выхожу из кухни, бросая через плечо:

– Ты опоздаешь на свою работу.

Глава 14. Райан

три года назад

(конец лета)

Сижу в своей машине перед домом, одежда и волосы до сих пор влажные, с ног до головы пробивает мелкая дрожь. Это не от холода: каких-то сорок минут назад я вытаскивал бездыханное тело своей девушки на берег Шэдоу Лэйк. Только оставшись наедине с собой, наконец осознаю этот факт – она не дышала. Я мог потерять Элли в том озере, которое до сегодняшнего дня было местом прекрасных воспоминаний. Мои руки все еще лежат на руле, а голова упирается в значок «Доджа». Стучу лбом по изображению барана, но страшные картинки не выходят из головы.