Глубинами черноморскими испытанные. (записки инженера-подводника)

Думали и мы, но чаще всего именно Иван Яковлевич и разрешал тот вопрос, с которым к нему обращались.

Когда я зашел в его кабинет, там сидела женщина. Выходя из-за стола ко мне навстречу и здороваясь, Иван Яковлевич спросил:

— Ну, как дела с эбонитовыми баками? Нашли выход?

— Пока выхода не вижу, — ответил я. — Весь сургуч в Поти и его окрестностях закупили, но толку мало. Не держат электролит эти баки с трещинами после нашего ремонта.

— Знакомьтесь. Алексеенко, — представил он меня сидящей в кресле женщине, — Товарищ Бурмистрова вас и выручит. Вот здесь стоят две баночки клея, забирайте его и попробуйте на ваших эбонитовых баках.

— Я из Института органической химии Академии наук СССР. Нам удалось изготовить специальный клей. Вот я и приехала проверить на месте, каков он. Готова приступить к испытаниям, — предложила Бурмистрова.

Мы пытались уговорить ее немного подождать. На улице дождь льет, как из ведра, грязь. Ничего не поделаешь — Рионская низменность, где осадков выпадает слишком много. Но Бурмистрова и слушать не хочет:

— Идемте на лодку! Я вижу, дождь здесь все равно переждать невозможно.

Пошли. И сразу же в туфлях ее захлюпала вода, одежда промокла насквозь.

— Не дойдем, — говорю.

— Дойдем!

С трудом уговорил Бурмистрову зайти по пути в гостиницу, чтобы переодеться.

Вскоре добрались до лодок. Представил М. С. Бурмистрову командиру бригады, рассказал о цели ее прибытия.

— Вы пока отдохните, а мы подготовим все к работе, — предложил командир бригады. Но Бурмистрова возразила:

— Не хочется откладывать. Побыстрее бы узнать на практике, как действует клей.

— Ну хотя бы зайдите в кают-кампанию, пообедаем.

Согласилась. После обеда направились в мастерские по ремонту аккумуляторов. Выбрали несколько поврежденных эбонитовых баков.

Бурмистрова рассказала, как пользоваться клеем.

— Главное, — говорила она, — тщательно подготовить склеиваемую поверхность.

Мы приступили к делу.

Через несколько часов, ночью, стали проверять, надежно ли держит клей. По эбонитовым бакам стучали, бросали их на цемент. Выдержали!

О результатах доложили командиру бригады подводных лодок контр-адмиралу П. И. Болтунову.

— Вот как!? — обрадованно проговорил он. — Значит, женщина выручила подводников!

На все лодки была подана команда: «У кого есть эбонитовые изделия с трещинами, нести в мастерскую!»

Электрики с лодок так и повалили к нам.

Когда убедились, что клеить можно, приступили к более тщательному испытанию баков, отремонтированных новым способом.

Взяли в аккумуляторной мастерской для испытания бак с трещиной, не доходящей до днища сантиметров на двадцать, и с отбитым углом с другой стороны. Этот бак был соответствующим образом обработан и заклеен.

В него установили блок элемента, залили электролитом и после сборки приступили к зарядке. Признаков течи электролита не наблюдалось.

К другому эбонитовому баку были приклеены ушки. Наполнив его водой, поднимали краном. Ушки не оторвались.

— Это то, что нам нужно! — сделали заключение электрики.

Около месяца пробыла у нас представительница Института органической химии Академии наук СССР. Многие моряки спрашивали ее, не является ли она родственницей нашему подводнику Герою Советского Союза И. А. Бурмистрову. Уж очень хотелось всем, чтобы и по «родственной» линии приблизить М. С. Бурмистрову к нам, морякам.

— Теперь у меня все подводники родственники, — шутила она. — Я, как видите, и по фамилии ваша.

Мы от души благодарили Бурмистрову за ее заботу о подводниках и тепло, с памятными подарками проводили обратно в институт.

Глава V БУДНИ БОЕВЫЕ

„Думай, Скрипчепко, думай“…

Работа по подготовке подводных лодок к походу требовала постоянных поездок то в одну, то в другую базу. На этот раз флагманский электрик бригады инженер-капитан 3 ранга Ф. М. Одяков вызвал меня на объект, чтобы совместными усилиями принять меры по восстановлению аккумуляторной батареи, побывавшей в морской воде.

Когда я приехал туда, батарея уже стояла на берегу. Вместе со специалистами-аккумуляторщиками мичманами Г. Гараниным, И. Пашининым и главным старшиной Г. Бариновым мы осмотрели блоки элементов, баки, произвели анализ электролита. Аккумуляторы оказались полностью разряженными, пластины засульфатированными, а фанера блоков расслаивалась.

— Видно, досталось батарее, — высказал наше общее мнение мичман Гаранин. — Десять суток быть залитой морской водой — это не шутка. Отслужила свое батарея.

— Да, она верно послужила нам, — подтвердил подошедший в это время командир отделения мотористов с подводной лодки «М-51» старшина 1 статьи Николай Скрипченко.

И тут я узнал такое, во что не сразу и поверил.

…Николай Скрипченко стоял у поста управления дизелем, наблюдая за приборами и телеграфом. Шахта дополнительной подачи воздуха к дизелю была закрыта, и воздух к нему поступал от рубочного люка через дверь из центрального отсека. Все остальные двери в лодке были предварительно прикрыты — взяты на клин.