Глубины Тартара (СИ)

Я лишь покачала головой, не в силах выдавить и слова, поскольку тело мое сотрясалось от уже беззвучного смеха. И тут я решила, что вместо крика можно и заплакать. Я обняла его и сцепила руки на его спине, он тоже обнял меня, и я дала волю слезам. Он весь напрягся. Да, я его напугала, но я не знала, как еще мне выразить свои эмоции. Джек погладил сильной рукой мои волосы, мягко прижимая к себе. Его напряжение я чувствовала каждой прикасаемой к нему клеточкой: все мускулы живота, груди, спины, рук.

— Что? — спросил он немного испуганным и обеспокоенным голосом. Я, всхлипнув, снова покачала головой. — Тогда почему ты плачешь? Это... это я виноват? Я что-то не то сказал?

— Нет, — проскулила я, — Все прекрасно.

Он отодвинулся и заглянул мне в глаза.

— Почему ты плачешь? — тихо повторил он свой вопрос.

Я искренне улыбнулась.

— Я просто слишком счастлива, вот и все.

Он засмеялся, но беспокойным смехом, и снова притянул меня к себе, я тоже улыбалась, наверное, собственному идиотизму.

— Ты меня когда-нибудь точно с ума сведешь, — проговорил он, тяжело вздохнув, но тоже с улыбкой в голосе.

— Ты ж меня за это и любишь, — напомнила я ему, посмотрев в глаза.

Мы засмеялись. Мне вспомнилось, как он когда-то это сказал: Джек в школе раньше был на месте Бри, это он организовывал концерты, и я начала постоянно менять свои решения насчет того, буду ли я выступать. Он каждый раз бесился, а после концерта заявил, что я дорога ему именно за то, что я когда-нибудь сведу его с ума.

Глава 8

Это была последняя неделя в Нью-Йорке, и, забыв обо всем на свете, мы просто круто проводили время, отдыхали, смотрели фильмы. И я прекрасно понимала, что у меня рождаются более сильные чувства, чем просто дружба.

Сегодня мы собирались на ночную прогулку по городу, я заплела волосы в «конский» хвост, надела зауженные джинсы, белую рубашку и зеленый до колен кардиган. Через некоторое время в двери раздался стук, я открыла. На пороге стоял Джек, на удивление, на нем сегодня были обычные синие джинсы и серая рубашка с принтом «Нью-Йорк». Он крепко обнял меня.

— Здорово выглядишь, — улыбнулся Джек

Я улыбнулась ему, закрывая за собой дверь.

— Спасибо, — я немного покраснела, — Ты тоже.

Джек засмеялся.

— Да уж, прямо в тренде.

Я понимала, что иногда начинаю странно себя вести, и это проявлялось самым глупым образом. Я начинала дрожать, иногда заикаться, а Джек улыбался и говорил, что я стала немного странной.

— «Странной»? – засмеялась я.

Он весело пожал плечами.

— Мне нравится, такая интересная чудаковатая изюминка.

Мы посмотрели друг на друга и засмеялись, и Джек протянул мне в руки конфету.

Я взяла ее и прочитала название.

— «Прованс»? — спросила я, приподняв бровь.

Он пожал плечами.

— Как раз для ночной прогулки.

Мы засмеялись, и я распечатала конфету, разломив пополам. Вторую половину сунула Джеку. Он взял ее, и мы сжевали сладость.

— М-м-м, — промычала я, в удовольствии, — Как вкусно!

— Мне они уже надоели, — он состроил гримасу, — Каждый день сестра покупает одни и те же.

— Мог бы и мне еще оставить! — возмутилась я.

Он засмеялся.

— В следующий раз принесу килограмм!

Я тоже рассмеялась.

Весь вечер проходил в таком же шутливом тоне, и мое настроение снова взлетело до небес. Как же приятно находиться рядом с ним! Столько общих тем, столько радости и забавы, с ним я счастлива больше, чем когда бы то ни было. Он всегда способен поднять мне настроение, в каком бы состоянии я не находилась. Давно я не испытывала такой легкости и непринужденности, и это было приятно. Поэтому меня не слишком обрадовало, когда мы снова вернулись к моему дому. Зато ложась спать, я засыпала со счастливой улыбкой на лице.

На следующий день Джек и Эрик полночи играли в Икс-Бокс, и я немного переживала за нашу назначенную на завтра поезду на Лонг-Айленд, ведь выезжать туда, чтоб искупаться, нужно с десяти утра. Ладно, пусть мальчики повеселятся, а я пойду спать.

Рано утром я открыла глаза, солнце давно уже взошло, пробиваясь сквозь легкие прозрачные шторы оранжевым цветом. Я спустилась вниз, Джек спал на диване, и я не удержалась, села рядом и смотрела на Джека, он все так же мирно сопел; упавший на его лицо луч играл у него на щеках, в волосах, на ресничках. Когда солнце попало ему на глаза, он зажмурился, сморщившись, и дернулся, а я не удержалась и тихо засмеялась. Джек приоткрыл ресницы, я улыбалась ему, и его губы при виде меня тоже изогнулись в прекрасной улыбке.

— Доброе утро, — тихо сказала я, погладив его волосы.

— Привет, — он потянулся к столику и взял свой мобильник, щелкнул одну клавишу и положил его обратно, — Боже, десять утра. Успеем что-нибудь перекусить?

Я улыбнулась.

— Конечно, только нужно вставать прямо сейчас. Так что подъем!