Глубокие воды

— Думаю, вам лучше уйти, Чарити, — не двигаясь с места, произнес Илиас. — Сегодня я неподходящая компания для вас.

В его голосе явно прозвучало предупреждение, от которого по спине Чарити забегали мурашки. Но она отмахнулась от ощущения надвигающейся опасности и заявила голосом, не допускавшим возражений:

— Я же сказала, что приготовлю тебе чай. Не дав Илиасу раскрыть рта, Чарити проскользнула мимо него и через пустую комнату прошла в маленькую кухонку. Чайник стоял на плите на дальней горелке. Порывшись в шкафу, она обнаружила в жестяной банке и заварку.

Эти немудреные, обыденные действия успокоили Чарити, и она, уже вполне буднично и беспечно, крикнула Илиасу из кухни, наливая воду в чайник:

— Сомневаюсь, удовлетворит ли мой чай твой изысканный вкус, но по крайней мере он будет горячим.

— Чарити!

При звуке его голоса от ее беспечности не осталось и следа. Остановившись на ходу с чайником в руке, Чарити медленно повернула голову и взглянула через плечо на Илиаса.

— Да? — спросила она еле слышно.

Илиас молчал. Он стоял в дверях кухни и смотрел на нее, и этот пристальный, горящий взгляд сковал Чарити своей незащищенностью и откровенностью. Ей показалось, что она проникла в его душу через стену гордости и самодисциплины, которую Илиас так старательно воздвиг. Там, в темноте за этой стеной, притаилось, подобно огромному чудовищному зверю, древнее как мир одиночество.

— Илиас, — мягко сказала она наконец, медленно опуская чайник на плиту и не отрывая глаз от этого ставшего ей дорогим мужчины, — я знаю, ты вправе считать себя сильным человеком, и это, вероятно, так. Но иногда лучше не пытаться бороться с собой в одиночку. Твои формулы о «Пути воды» могут прекрасно работать как философские построения, но человеку иногда бывает нужно больше.

— Тэл Кик Чара — это все, что у меня есть, — просто, но убежденно сказал Илиас.

— Это не так! — с жаром возразила Чарити. Стряхнув оцепенение, она подошла к Илиасу и с отчаянной решимостью обняла его.

Илиас по-прежнему был жестким и неуступчивым. Ни единый мускул не дрогнул на его лице, ни одно движение не было сделано навстречу Чарити. Понимая, что она ввязывается в борьбу с неизвестными ей силами, Чарити еще крепче обхватила Илиаса, прижавшись лицом к его плечу. С чувством отчаяния она пыталась все свое тепло, все свои чувства, в которых сама еще толком не разобралась, отдать ему, чтобы растопить ледяной айсберг в его душе.

Волна крупной дрожи прошла по телу Илиаса, вызвав хриплый, низкий стон. Он обхватил руками голову

Чарити и, глядя ей в глаза сумасшедшим взглядом, прошептал:

— Вам пора идти домой. — Но губы его уже с силой впились в ее рот. В его душе ревел и бесновался зверь одиночества.

На какое-то время Чарити испугалась этого натиска мужского голода, угрожавшего поглотить ее. Воспоминание о своем паническом страхе вернулось к ней на мгновение, но затем все поплыло вокруг Чарити, и она перестала ощущать реальность.

Когда туман перед глазами немного рассеялся, она поняла, что Илиас несет ее на руках к темному проему входа в спальню. Чарити почувствовала, как он осторожно опускает ее на какое-то ложе. «Должно быть, это кушетка», — решила она. Ничто больше не могло быть таким жестким и неудобным. Смутное удивление мелькнуло у нее в голове. Илиас спал на кушетке! Пожалуй, его аскетизм зашел слишком далеко.

Но у Чарити уже не было времени пожаловаться на неудобства. Илиас опустился на нее сверху, и удивление чрезмерной жесткостью его постели мгновенно вылетело из ее головы. Сам Илиас был значительно жестче, чем его кушетка.

Его худощавое мощное тело, казалось, было налито возбуждающей тяжестью, вдавившей ее в плотный матрац. Илиас, не говоря ни слова, приник к ее губам, и Чарити задохнулась от бесконечно глубокого, бесконечно непостижимого, как и сам Илиас, поцелуя.

Она обвила руками его шею и почувствовала, как его пальцы ловко расстегивают кнопки ее свободного халатика, Чарити отчетливо слышала прерывистое дыхание Илиаса и ощущала его сильную, уверенную руку на своем теле. Когда его ладонь легла ей на грудь, все внутри у нее сжалось и замерло от этого прикосновения.

Тело Илиаса снова содрогнулось.

— Тебе не нужно было приходить сегодня вечером, — пробормотал он, пытаясь справиться с дрожью.

— Все хорошо, Илиас, — прошептала Чарити, откидывая голову на его руку. Илиас положил ногу между ее бедер и движением колена откинул в сторону подол расстегнутого халатика. Прикосновение грубой ткани его джинсов к ее обнаженной коже удивительно возбуждающе подействовало на Чарити, Илиас вдруг заговорил быстро и горячо:

— Ты не должна была приходить, но теперь я не в силах прогнать тебя. Да поможет мне Бог, я слишком хочу тебя.

Он нагнул голову, чтобы поймать губами ее грудь, в то время как рука его спустилась по телу Чарити к ее трусикам. Мягко, но настойчиво Илиас протиснул палец под тугую резинку и быстрым движением сдернул ажурный лоскут.