Глубокие воды

Наверное, она кого-то другого возила смотреть дом, подумал он. В двух милях к югу от Ист-Лайма – значит, ровно на две мили ближе к Литтл-Уэсли, чем он думал. Он изо всех сил старался отогнать свои мысли. У него не было оснований чувствовать враждебность к мистеру де Лайлу. Мистер де Лайл, похоже, боялся собственной тени.

Мелинда выбрала пластинки с фортепианной музыкой и поставила их на довольно большой громкости. Когда зазвучала вторая пластинка, она спросила у Чарли, знает ли он, кто исполнитель. Оказалось, что он знает.

Вик налил еще выпить себе и Мелинде. Чарли потягивал свой виски маленькими глотками. Когда Вик вернулся в комнату, Мелинда говорила Трикси:

– Солнышко, ступай к себе в комнату, там поиграешь. Не устраивай здесь беспорядок!

Трикси на полу перед камином рассеянно сооружала что-то из фишек скрэббла. После слов матери она вздохнула и начала складывать фишки в коробку так медленно, что должна была бы задержаться еще минут на двадцать.

– Слушай, никто не подсыпал тебе яду, – сказала Мелинда, обращаясь к Чарли.

– Знаю. – Он улыбнулся. – Просто берегусь, у меня язва. Да еще и работать вечером.

– Надеюсь, все-таки останешься поужинать? До одиннадцати же ты не работаешь. Отсюда до Баллинджера шесть минут езды.

– Если только на ракете, – с улыбкой заметил Вик. – Минут двадцать нужно, если он хочет добраться туда живым.

– С одиннадцати до полуночи Чарли играет в отеле «Линкольн» в Баллинджере, – объявила Мелинда Вику.

Нос ей неплохо было бы припудрить, но сейчас она была очень хороша – с растрепанными ветром русыми волосами, распущенными по плечам, с сияющим загорелым лицом, припорошенным россыпью веснушек, исполненная животной бодрости. Выпила она еще не так много, и энергии у нее пока было хоть отбавляй. Вик понимал, почему мужчины находят ее очаровательной, даже неотразимой, когда она так выглядит. Она наклонилась к Чарли и положила руку ему на рукав.

– Чарли, оставайся ужинать! – Не успел он ответить, как она подскочила. – Боже мой, я забыла в машине стейк! Отменный стейк, я специально выбирала у Хансена!

Она выбежала из дома.

Однако Чарли категорически отказывался оставаться на ужин.

– Мне пора, – сказал он, как только допил свой виски.

– Нет, пока не сыграешь что-нибудь, не уйдешь! – сказала Мелинда.

Чарли покорно встал, как будто знал, что спорить с Мелиндой бесполезно, и сел за рояль.

– Что сыграть? – спросил он.

Мелинда подпирала крышку рояля.

– На твой вкус.

Чарли сыграл «О, молочная высь»[20]. Вик знал, что это одна из любимых песен Мелинды, – Чарли, должно быть, знал это тоже, потому что, взяв первые ноты, подмигнул ей.

– Вот бы мне так, – сказала она, когда он закончил. – Я играю эту вещь, но не так.

– Покажите, – предложил Чарли, вставая со скамейки.

Она покачала головой:

– Не сейчас. А вы могли бы научить меня играть ее так?

– Если вы вообще играете – то конечно, – без церемоний сказал Чарли. – Я пойду.

Вик встал.

– Было очень приятно познакомиться, – сказал он.

– Спасибо. Мне тоже.

Чарли взял плащ.

Мелинда вызвалась проводить его до машины. Ее не было минут пять. Когда она вернулась, оба какое-то время молчали.

Наконец Мелинда спросила:

– Что у тебя новенького?

– Ничего, – ответил Вик. Если бы он начал рассказывать ей о чем-нибудь новом, она не стала бы его слушать. – Наверное, пора поесть, как ты думаешь?

Оставшуюся часть вечера Мелинда была милее, чем обычно. Но на следующий день она опять не пришла домой к часу и вернулась только около восьми. Она сказала, что после обеда Чарли де Лайл теперь дает ей уроки игры на фортепиано.

8

Вик понимал, что происходит, и попытался заставить Мелинду признаться и прекратить это, пока слухи не расползлись по всему городу. Он просто спокойно сказал ей, что она, кажется, слишком часто встречается с Чарли де Лайлом.

– Навоображал ты себе всякого, – ответила она. – Это первый человек за последние несколько недель, который не говорит со мной как с отщепенкой, и тебе это не нравится. Ты не хочешь, чтоб я получала удовольствие от жизни, вот и все!

Мелинда умела говорить ему такие вещи, как будто и вправду в них верила. Она действительно ставила его в тупик, заставляла недоумевать, правда ли она так считает. Стараясь быть к ней справедливым, он пытался смотреть на все так, как она это изображала, убеждал себя, что ее вряд ли привлекает этот скользкий тип, худосочный тапер из ночного клуба. Но все было впустую. Она точно так же отпиралась, когда речь шла о Джо-Джо, и Джо-Джо был так же отвратителен Вику, и все же это случилось.