Глубоко научный секс: мифы и стереотипы

Всем было хорошо. И все были счастливы. Как животные. Хорошо быть кискою. Хорошо собакаю. Хорошо быть первобытным человеком, который не умеет читать и не может освоить все множество гигабайт информации, посвященной венерическим болезням и моральным последствиям незапланированной беременности.

Жили же люди! Предавались любовным утехам на лоне природы, вкушали фрукты и запивали вином, писали любовные вирши и томились любовным желанием. Но пришли вредные церковники и все запретили. И вместо того, чтобы не задумываясь пользоваться своими половыми органами, все стали вынуждены делать вид, что половой потребности не существует. А на самом деле, вытесненная в глубины подсознания, эта потребность исподволь руководит поведением людей.

Вот она, цепочка рассуждений, которая приводит нас к истокам идеи о том, что «половой» инстинкт – это «основной» инстинкт. «Основной», потому что естественный, природный и самый главный!

Так ли это? Был ли действительно золотой век сексуальности, где можно было все, всем и в любое время? Или это всего лишь миф, который возник как сказка на ночь для печальных онанистов?

Миф о золотом веке сексуальности опровергает практика клитеродэктомии и инфибулации в Африке, где до их пор сохранились поселения, живущие первобытно-общинным строем. В цивилизованных странах эти зверские обряды тоже практикуются, но нас интересуют именно культуры, которые сохранили свою первозданность и дикость. Выскоблить новорожденной девочке костяной палочкой клитор (инцизия) или вырезать его вместе с малыми половыми губами, а потом зашить (инфибуляция) – это слишком далеко от безусловно доступного секса, служащего только одной цели: наслаждению.

Но многие до сих пор верят, что в глубокой древности с сексом было проще.

Что ж, давайте найдем настоящий «основной» инстинкт, а заодно расследуем, на каком месте в иерархии человеческих потребностей на всем протяжении истории человечества стояло половое влечение.

Эпоха общественной сексуальности

Этот период начался еще в дохристианские времена, когда космогонические мифы и многобожие составляли представления первобытного человека о мире. У существования человека, пылинки мироздания, не было иного смысла, кроме участия в сакральных ритуалах.

Древние люди не имели понятия об эмоциональном и эстетическом аспекте принятия пищи, о сексуальном партнерстве, о хобби и поиске предназначения. Сексуальность не обслуживала интимную жизнь, ибо первобытный человек не имел такой жизни.

Смыслом существования первобытного человека было правильно участвовать в ритуалах, а целью – угодить богам или соединиться с потусторонним миром.

Поэтому все, что было дано древнему человеку – служить своей ролевой модели. Юноши проходили посвящение в воины через кровавые или сексуальные акты инициации. Девы становились матерями. Мужчины и женщины обязаны были вступать в брак, объединяющий в себе множество социальных функций.

И то, что еще теолог Рудольф Отто называл «священным ужасом» от встречи с непознаваемым, порождало групповые культы. Гроза – гнев богов – требовала усмирения. При засухе или при непрекращающихся ливнях заговаривали духов и задабривали богов. Подчас в ритуальном служении богам участвовало все селение. В половом акте повторяли, имитировали, прославляли священное соединение земли (женского начала) и неба (мужского начала), чтобы обрести плодородие, долголетие, процветание. Такие ритуалы, как правило, проводили во время обновления природы (весной), когда нужно было угодить богам ради хорошего урожая. Да и чисто практически у такой традиции был смысл. Большинство зачатий совершалось именно в этот период, а роды проходили зимой, когда женщины были не заняты полевыми работами.

Во многих культурах существовали и существуют до сих пор обрядовые групповые половые акты, гомосексуальные акты посвящения отроков в статус взрослых воинов и тому подобное.

Жрецы символизировали верховных божеств и возглавляли обряд: выпрашивая плодородие и изобилие, совершали ритуальные половые акты с храмовыми проститутками или с женщинами, служившими жертвенным целям. В это время миряне вторили им в акте любви. Мужчины, оплодотворяющие женщин в присутствии друг друга, были заняты ответственным делом. Воплощая космогонический миф, совокупляющиеся люди приобщались к священному: прославляли мудрое мироустройство, чувствовали связь с предками и высшими существами, увеличивали плодородие племенных стад и полей. Так стремление к плодородию породило культуру осмысленного секса.

Эта ритуальность, которая сохраняется еще в Центральной Африке и в некоторых деревнях Южной Америки, неприложима к европейской культуре и непонятна нам.