Глубоко научный секс: мифы и стереотипы

Когда современные антропологи отмечают несколько больший по сравнению с европейским средний размер полового члена у жителей Центральной Африки, они связывают это как раз с ритуальной мастурбацией. Отцы препубертатных мальчиков 7–9 лет учат их мастурбировать, стараясь удержаться от семяизвержения как можно дольше. Можно найти много позитивных последствий такого способа мастурбации. Столь ранний опыт соответствует бурному росту мальчиков в начале подросткового периода, когда ткани эластичны и податливы. И длительные изнуряющие упражнения рукой способствуют вытягиванию тела полового члена в длину. Стремление оттянуть момент эякуляции приучает к самоконтролю, и в дальнейшем взрослые мужчины лучше контролируют длительность полового акта. Привычка регулярно мастурбировать исполняет роль клапана в паровом котле в период гиперсексуальности, когда постоянное желание секса невозможно утолить из-за недостаточной физиологической и социальной зрелости.

Но европейцу перенять этот опыт не представляется возможным. То, что в примитивных культурах служит для ритуала, у европейцев становится интимным. Трудно представить группу европейских мальчиков, которые собрались и по команде взрослого дяденьки-шамана мастурбируют, чтобы вызывать ливень, который спас бы урожай.

Я не хочу сказать, что европейские мальчики не участвуют в групповой мастурбации. Еще как участвуют, если вместе смотрят порнографические фильмы. Но мастурбация остается интимным процессом, в котором каждый из участников сконцентрирован на личных фантазиях и усилиях.

В сакральном мире все не так.

Для всех действуют общие правила, навязанные наставником. Участники групповой мастурбации сосредоточены на смысле обряда. В молитвенном экстазе они умоляют божества смилостивиться и оплодотворить растрескавшуюся в засухе землю так же обильно, как семя юношей, участвующих в ритуале.

Как все это возможно у европейцев?

Поэтому техники удлинения полового акта и вытягивание полового члена не работают у европейцев так, как у африканцев.

В этом простейшем примере видно глубинное, сущностное отличие общественной сексуальности и сегодняшнего индивидуализма, в которой половая жизнь человека становится исключительно его личным делом.

В этом примере также хорошо прослеживается системная социализированность сексуальности. Секс никогда не был животным инстинктом, который можно было бы разнузданно удовлетворить по первому зову плоти. Секс был общественным служением, с помощью которого торжествовалось победа над разрушительным действием стихии, люди прикасались к первозданной тайне мироздания, общались с богами и копили духовный потенциал племени. Мужчина и женщина воплощали божественную пару, и, совокупляясь, служили улучшению мироустройства.

Сексом занимались в определенных условиях, в определенные дни, специально воздерживаясь перед этим и точно соблюдая все правила игры: кто, когда, с кем и зачем.

Никаких личных пристрастий не существовало, а если они и возникали, то не брались в расчет.

Человечество с самой колыбели знало, как подавлять сексуальное желание, управлять репродуктивными функциями и оборачивать сексуальную энергию на пользу своей духовной мощи.

Экскурсы в историю, а также антропологию племен, сохранивших первобытный уклад, подтверждают, что секс никогда не был основным инстинктом, а всегда служил благу человека. При условии, что человек знает, что ему во благо.

Традиции сакральной сексуальности сегодня существуют в областях, где сохранился первобытно-общинный строй. Это страны Африки, Южной Америки, острова Океании и Австралии.

У сакрализованной сексуальной жизни были и другие отличительные черты. Это групповой брак, черты которого в той или иной форме сохранились у различных племен, и сопутствующий ему матриархат.

Сегодня ошибочно думают, что матриархат – это отдельный период, когда женщины правили миром, а мужчины выступали на вторых ролях. Это заблуждение, миф, который затрудняет понимание истории современной семьи. Еще Фридрих Энгельс в своей блестящей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» анализирует идею матриархата с точки зрения родового строя. Именно по женской линии сохранялся род, а идея отцовства имела второстепенное значение.

Недостаток пищи вынуждал жестко контролировать рождаемость с помощью инфантицида, который регламентировался через детские жертвоприношения. Групповой брак в виде сожительства нескольких мужчин с одной женщиной также отвечал идее контрацепции.