Глубоко под землей

Квадратные плиты все вели и вели их вглубь пещеры. Вновь показались дома со странными крышами, яркие теплицы, работники с кирками в руках. Казалось, нет конца и края этой гигантской пещере, как вдруг Медведь почувствовал, будто что-то на него капнуло. Он посмотрел вверх, но золотистый клубящийся туман над ними никак не напоминал дождевые тучи. Капнуло между тем еще раз, затем еще и еще; мутный желоб слева наполнился до краев – тонкий ручеек, весело мчавшийся по его дну, превратился в бурный поток. По стенам тоже побежали струйки воды. Странный дождь усилился. Ирве все вела и вела Медведя вперед. Факелы заливало водой, и один за другим они гасли; мягкий свет, струившийся из-под потолка, постепенно тускнел. Охотник посмотрел вниз – они шли уже по щиколотку в воде, и она все прибывала. В нарастающем полумраке Медведь увидел медноволосого юношу с острым лицом, шагающего рядом с согбенным седым стариком: молодой человек бережно поддерживал его под руку, а старик остановился, зайдясь в приступе глухого кашля. Ирве все шла: волосы ее, насколько мог рассмотреть в темноте охотник, стали полностью мокрыми, платье во многих местах порвалось, а босые ноги неуверенно брели по колено в воде.

– Что это, женщина? – встревоженно спросил Медведь.

– Это конец, – тоскливо ответила та. Вдруг мощный поток воды сбил их с ног и понес на бешеной скорости в кромешный мрак. Охотник греб изо всех сил, чтобы удержаться на поверхности, но течение было слишком быстрым; то здесь, то там образовывались водовороты, стремящиеся затащить его на самое дно; уже не было видно ни медноволосого юношу, ни старика, пропала и Ирве. Медведь все греб и греб, пока силы окончательно не оставили его, а потом погрузился в холодную темную воду с головой…

Он очнулся от наваждения в собственной землянке. Женщина по-прежнему стояла перед ним на коленях, печально глядя темными глазами, лис дремал у входа, а ворон сидел на окне.

– Что это было, проклятая ты ведьма?! – взревел Медведь хриплым голосом, словно вода все еще стояла в его горле.

– Ты велел рассказать, как смогу, – ответила Ирве. – Я и рассказала.

Глава 6

Глубокой ночью в рабочем кабинете светлейшего канцлера Кая Ристера все еще горел свет. В камине уютно потрескивало пламя, свечи, расставленные таким образом, чтобы в первую очередь осветить стол, заваленный бумагами и книгами, уже порядком оплыли, но сам хозяин кабинета не собирался его покидать.

Его светлейшество мучила застарелая боль в спине. Искалеченный позвоночник, с юных лет сделавший своего обладателя горбуном, в последние годы превратил жизнь канцлера в непреходящий кошмар. Травяные отвары приносили небольшое облегчение, но совсем ненадолго, в остальное же время Ристер смиренно сосуществовал с жуткой болью, уже не надеясь на то, что она когда-либо оставит его.

Сегодня, помимо физических мук, канцлеру изрядно досаждали и душевные терзания. Дела в королевстве шли плохо, и он отчаялся отыскать какой-нибудь выход. Казна была пуста, найти новые источники ее пополнения не удавалось. Плодородный юг, ранее обеспечивавший население зерном, никак не мог оправиться после Большой воды. Люди с неохотой возвращались на затопленные земли, засеивать пашни было нечем. Королевские амбары пустовали, страну сотрясали голодные бунты.

Торговый путь, ради которого была принесена чудовищная жертва и на который возлагались огромные надежды, этих надежд не оправдал, по крайней мере не компенсировал затраченных средств. На нем не было ни гостиниц, ни рынков, ни мастерских, и купцы открывшемуся речному пути к Серому морю предпочитали прежний, через Республику.

С севера начали приходить тревожные вести о неизвестной болезни, которая выкашивала деревню за деревней. Люди разбегались, на лесозаготовках работать было некому.

Но самое плохое заключалось в другом: король Феермант медленно, но верно выживал из ума.

Ничем другим Ристер не мог объяснить то, с каким упорством король отвергал все предложения канцлера хоть как-то улучшить положение дел в королевстве. Он отказался брать заем в Банке Терхов, чтобы закупить пшеницу для сева, не поддержал идею послать карантинные войска к источнику эпидемии на севере, не стал предоставлять казенным землепользователям перерыв в арендной плате на год, отклонил проект по снижению налогов на торговлю шерстью.

Все время короля занимали лишь бесконечные разъезды по вассальным поместьям, которые заканчивались каждый раз одним и тем же: лживые заверения в вечной преданности прекращались сразу же, как только за Феермантом и его свитой захлопывались ворота.