Глубже

И тут двигатель вновь проснулся и завибрировал, и после нескольких рывков, зашатавшись, поезд опять ринулся вперед. Мальчики остались на прежнем месте, упорно цепляясь за высокий бортик платформы, и их немедленно атаковал со всех сторон страшный шум и наполненный сажей дым.

Устав, наконец, висеть на бортике, ребята спрыгнули вниз и вернулись в свое убежище, хотя и продолжили настороженно всматриваться вдаль, взобравшись на ящики. Уиллу первым удалось увидеть причину остановки поезда.

— Вон там! — закричал он, указав на стену туннеля, которую, пыхтя, миновал поезд. С обеих сторон железнодорожного пути высились две огромные железные двери. Мальчики вскочили, чтобы рассмотреть их получше.

— Штормовые ворота! — крикнул ему в ответ Кэл. — Их снова закроют за нами. Увидишь!

Не успел он закончить, как завизжали тормоза и поезд начал снижать скорость. Он вновь с рывком остановился, а мальчишки повалились с ящиков. После небольшой паузы они опять услышали резкий звук — на этот раз позади. Лязганье завершилось сокрушительным ударом, от которого у мальчиков застучали зубы, и весь туннель содрогнулся, словно раздался небольшой взрыв.

— Я же тебе говорил! — самодовольно произнес Кэл, когда шум стих. — Это Штормовые ворота.

— Но для чего они? — спросил его Честер.

— Чтобы ветер-левантинец не смог развернуться в полную силу, когда достигнет Колонии.

Честер непонимающе посмотрел на Кэла.

— Ну, я имею в виду штормовые ветра, дующие из Нижних Земель, — ответил Кэл, добавив: — Разве это не очевидно?

Он явно считал вопрос Честера абсурдным.

— Думаю, он просто еще такого не видел, — быстро вмешался Уилл. — Честер, это что-то вроде густой пыли, которую ветер выносит наверх оттуда, куда мы сейчас едем, — из Глубоких Пещер.

— Ну да, точно, — ответил его друг и отвернулся. Уилл не мог не заметить раздражения, промелькнувшего у него на лице. В эту секунду у Уилла зародилось слабое подозрение, что Честер и Кэл не уживутся — им не по вкусу компания друг друга.

Когда поезд вновь разогнался, мальчишки снова уселись среди ящиков. За последующие двенадцать часов они миновали немало таких же Штормовых ворот. Каждый раз они внимательно смотрели вокруг, на случай, если кому-то из колонистов придет в голову вернуться и проверить, на месте ли Честер. Но никто так и не пришел, и после каждой такой паузы ребята вновь занимались привычным делом — спали и ели. Зная, что уже скоро они достигнут конца пути, Уилл начал подготовку. Он уже набил два рюкзака светосферами, а теперь сверху запаковал столько фруктов, сколько влезло. Он понятия не имел, где и когда им удастся найти пищу в Глубоких Пещерах, и потому был уверен, что с собой нужно взять столько, сколько они сумеют унести.

Он сладко спал, когда его разбудил резкий звонок. Еще не до конца проснувшись, Уилл поначалу подумал, что это звонит будильник и ему пора собираться в школу. Он автоматически принялся нащупывать тумбочку у кровати, но вместо будильника пальцы Уилла наткнулись на покрытый гравием пол вагона. Пронзительный механический звон окончательно пробудил мальчика, он вскочил на ноги, протирая глаза, и увидел, как Кэл в спешке натягивает носки и ботинки, а Честер удивленно смотрит на него. Резкий звон не стихал, отражаясь от стен и отзываясь эхом в туннеле за ними.

— Эй, вы двое, давайте за мной! — изо всех сил заорал Кэл.

— Зачем? — одними губами спросил Честер у Уилла, заметившего, что друг его испуган.

— Вот тут! Приготовьтесь! — сказал Кэл, застегивая клапан рюкзака.

Честер вопросительно посмотрел на него.

— Нам надо спрыгнуть с поезда! — крикнул самый младший из мальчиков, указывая на переднюю часть состава. — До прибытия на станцию.

Глава 5

Сара ехала в Лондон на поезде, совсем непохожем на тот, в котором находились оба ее сына. Она не позволяла себе спать, но большую часть времени притворялась спящей, чтобы избежать разговоров с другими пассажирами. На последнем отрезке пути поезд часто останавливался, и в вагон заходило все больше и больше народа. Саре было не по себе: на последней остановке в вагон сел человечек с грязной бородой — жалкий побирушка в клетчатом пальто, с грязной хозяйственной сумкой в руках.

Саре следовало быть осторожной. Они порой выдавали себя за бродяг или отбросы общества. Стигийцу с характерными впалыми щеками требовалось лишь отрастить за пару месяцев бороду, хорошенько измазаться в грязи — и его уже не отличишь от несчастных попрошаек, которые ютятся на задворках в любом городе.

Очень умный прием. В таком виде стигийцы могли постепенно проникнуть практически куда угодно, не вызывая любопытства у верхоземцев.

И, самое главное, так они могли целыми днями ошиваться на крупных вокзалах, наблюдая за проезжающими пассажирами.

Сара уже потеряла счет случаям, когда ей встречались бродяги, околачивавшиеся у дверей, из-под спутанных волос которых в ее сторону вдруг устремлялся безжизненный, всевидящий взгляд стигийца, внимательно ее изучавшего.