Глухая стена

Только повесив трубку, он вспомнил, что речь идет о подарке для Линды. Книга французская, о реставрации антикварной мебели. Валландер прочитал о ней в журнале, который попался ему под руку в приемной у врача. А поскольку все еще тешил себя надеждой, что Линда, хоть ее и заносит временами в иные сферы деятельности, остановится на своем увлечении старинной мебелью, заказал книгу, но тотчас об этом и забыл. Отставив чашку, Валландер решил нынче же вечером позвонить Линде. Последний раз они разговаривали несколько недель назад.

Вошел Мартинссон. Он вечно спешил и, как правило, в дверь не стучал. С годами у Валландера все больше крепла уверенность, что Мартинссон хороший полицейский. Но есть у него один изъян: ему хочется заняться чем-нибудь другим. В последние годы он не раз всерьез подумывал уйти из полиции. Особенно после того, как его дочку побили на школьном дворе просто потому, что ее папа работает в полиции. Одного этого оказалось достаточно. Тогда Валландер сумел убедить его остаться. Мартинссон был упрям, а порой выказывал и изрядную проницательность. Правда, упрямство подчас оборачивалось нетерпеливостью, а проницательность пропадала втуне, поскольку основополагающую работу он проделывал небрежно.

Мартинссон прислонился к косяку.

— Я пытался созвониться с тобой, — сказал он. — Но ты отключил мобильник.

— В церкви был, — отвечал Валландер. — А после забыл включить.

— На похоронах Стефана?

Валландер повторил то же, что сказал Анн-Бритт. Мол, все это ужасно.

Мартинссон кивнул на раскрытую папку на столе.

— Я прочел, — сказал Валландер. — И не понимаю, что толкнуло этих девчонок взяться за молоток и нож.

— Там же написано. Им были нужны деньги.

— Но жестокое насилие?.. Как он?

— Лундберг?

— Кто же еще?

— По-прежнему без сознания. Обещали позвонить, если что. Либо он очнется. Либо умрет.

— Тебе это понятно?

Мартинссон сел в посетительское кресло:

— Нет. Непонятно. И я не уверен, что хочу понять.

— А надо бы. Если ты намерен и дальше работать в полиции.

Мартинссон взглянул на Валландера:

— Ты знаешь, я не единожды подумывал уйти. Последний раз ты убедил меня остаться. Но что будет дальше, я понятия не имею. Однако уговорить меня наверняка окажется не так-то легко.

Вполне возможно, Мартинссон прав. Это встревожило Валландера. Ему не хотелось терять такого сотрудника. Как не хотелось услышать и от Анн-Бритт, что она тоже уходит из полиции.

— Пожалуй, надо пойти потолковать с задержанной, — сказал Валландер. — С Соней Хёкберг.

— Погоди. Есть еще одно дело.

Валландер успел встать и теперь снова сел. Мартинссон держал в руке какие-то бумаги.

— Будь добр, прочти. Это случилось сегодня ночью. Я сам выезжал на место. Не стал тебя будить.

— Что же произошло?

— Около часу ночи охранник сообщил, что возле банкомата рядом с универмагами лежит труп.

— Какими универмагами?

— Ну, где контора налогового ведомства.

Валландер кивнул.

— Мы сразу выехали. Действительно, на асфальте ничком лежал мужчина. По словам врача, скончался он недавно. Максимум пару часов назад. Через день-другой, разумеется, будем знать точно.

— Так что же произошло?

— В том-то и вопрос. На затылке у него была большая рана. Но получил ли он удар по голове или травма — результат падения, с ходу установить не удалось.

— Его ограбили?

— Бумажник был при нем. С деньгами.

Валландер задумался:

— Свидетелей нашли?

— Нет.

— Кто он?

Мартинссон полистал бумаги:

— Тиннес Фальк, сорок семь лет. Жил неподалеку. На Апельбергсгатан, десять. Съемная квартира на верхнем этаже.

Валландер жестом остановил его, переспросил:

— Апельбергсгатан, десять?

— Да.

Комиссар медленно кивнул. Вспомнил, как несколько лет назад, после развода с Моной, на танцевальном вечере в гостинице «Сальтшёбаден» познакомился с женщиной. Он тогда здорово напился, поехал домой к новой знакомой, а утром проснулся рядом со спящей женщиной, которую на трезвую голову едва узнал. Как ее звали, он тоже понятия не имел. Поспешно одевшись, сбежал оттуда и с тех пор никогда ту женщину не встречал. Но почему-то не сомневался, что живет она на Апельбергсгатан, 10.

— С адресом что-то не так? — в свою очередь спросил Мартинссон.

— Я просто не расслышал.

Мартинссон посмотрел на него с удивлением:

— Я что, неразборчиво говорю?

— Продолжай, пожалуйста.

— Судя по всему, одинокий. В разводе. Бывшая жена живет здесь, в Истаде. Дети проживают в других местах. Девятнадцатилетний сын учится в Стокгольме. Дочь — ей семнадцать — работает няней в Париже, в одном из посольств. Мы, конечно, известили жену о смерти Фалька.

— Чем он занимался?

— По-видимому, держал индивидуальную консалтинговую фирму, в области информационных технологий.

— И его не ограбили?

— Нет. Но буквально перед смертью он получил из банкомата выписку о состоянии своего счета. Когда мы его нашли, листок был у него в руке.

— То есть деньги он не снимал?

— Судя по выписке, нет.

— В противном случае можно было бы предположить, что кто-то караулил возле банкомата и, когда он снял деньги, нанес ему удар по голове.

— Я думал о такой возможности. Но деньги он последний раз снимал в минувшую субботу. Небольшую сумму.