Глупец

В воскресенье днем Оливия с Браксом вернулись. Мы вышли на улицу, чтобы встретить их.

Оливия, с рюкзаком за плечами, слезла с байка Бракса и стала расстегивать шлем. Бракс последовал ее примеру.

— Как дела, брат? Коротышка?

Я притянул Харпер ближе к себе.

— Отлично.

Оливия улыбнулась.

— Последние несколько десятков миль я чувствовала, как у Бракса урчит живот, — сказала она и посмотрела на Харпер. — Мы… мы собираемся поехать в пиццерию. Поедешь с нами?

Я почувствовал, как она напряглась, но затем заметил, как Харпер выдыхает, медленно, успокаивающе. Это чувствовал только я, больше никто.

— Было бы здорово, Оливия, — медленно и нерешительно сказала Харпер. — Спасибо.

Оливия улыбнулась мне. Я не смог сдержаться, потому улыбался, как идиот во весь рот. Оливия просияла, как будто сделала величайшее открытие. Окончательный прорыв. Харпер посмотрела на меня и ее глаза сияли.

Она согласилась пойти и, по какой-то причине, я понял, что это важное изменение, важная веха в жизни. Я не мог понять, почему она никогда не соглашалась, даже если это был просто ужин с друзьями. Меня беспокоило, что она очень мало ела. Все выходные я чувствовал и слышал, как ее живот урчит от голода, но, когда я предлагал поесть, она говорила, что не голодна. Ей не нужна было еда, ей нужен был я. В этом плане она была голодна, очень даже, от этого я улыбался, но все же беспокоился. Я знал, что она доверяет мне, но большая темная комната, полная тайн и секретов Харпер, все еще была закрыта для меня. Надеюсь, однажды она пустит меня туда.

Но сейчас она приняла приглашение Оливии и даже согласилась показаться со мной на людях. Еще одна веха. Я проломил, по крайней мере, внешнюю стену, которую она тщательно построила вокруг себя, и это здорово. Позже днем я ждал ее в гостиной сестринства Дельта, пока она побежала наверх переодеваться.

Именно тогда я услышал то, чего хотел бы не слышать.

— Я все еще думаю, что Харпер ошибается, — сказала девушка, она и еще двое других девушек стояли у камина, а я стоял у входной двери, и они не видели меня, а даже если бы и видели, то, вероятно, они не в курсе, что я жду Харпер. — Она же сама придумала пари, она хотела отомстить Каппам, и этот лузер, брат Бракса Дженкинса, был ее выбором, подопечным, объектом для реформации.

У меня все внутри замерло. Может быть, я не так их понял?

— Я слышала, как она говорила Мерфи, что он не вариант. — сказала другая. — Что его невозможно изменить и она не хочет попасть в неприятности из-за него. Ха, думаю именно поэтому Харпер и отозвала пари. Она просто не хотела проиграть.

— Возможно, — ответила другая девушка. — Если меня кто спросит, то я считаю, что это все неправильно, и пари нужно вернуть. Она наш президент, но мы должны отомстить за Оливию и Марси.

Я услышал достаточно.

Я что, был частью дурацкого розыгрыша?

Я не оглядывался, не смотрел на девушек.

Я просто пошел подальше оттуда.

20. Сломанная

Спустившись с лестницы, я увидела, что Кейн уходит.

Почему он уходит?

— Эй, Харпер, привет, — это была Анна.

— Привет, — сказала я и пошла к дверям. Кейн был на полпути к своему пикапу. — Кейн! — позвала я, но он не остановился, и я пошла быстрее. — Кейн, подожди!

Он остановился, но стоял ко мне спиной. Даже когда я подошла к нему, он не повернулся. Его широкие плечи опустились, как будто на спине была гиря, взгляд был направлен вниз. Бракс с Оливией стояли возле байка Бракса и издали наблюдали за происходящим, оба были обеспокоены.

Наконец Кейн повернулся ко мне. В его глазах цвета кофе плескалась боль.

— Пари, Харпер? Вот кем я был для тебя? Экспериментом?

Страх парализовал мои голосовые связки. Он не кричал, даже голос не повысил, но вот его глаза, они словно выплескивали все эмоции на меня.

— Нет, о, нет, Кейн. Как… как ты узнал?

Гнев вспыхнул в его глазах.

— Так это правда? — он говорил спокойным голосом, но внутри него все кипело. Гнев и боль. Оба этих чувства я ощущала, как свои собственные.

Я кивнула.

— Да.

Он смотрел на меня своими кричащими глазами.

— И что, никаких оправданий, объяснений не будет?

— Нет, — тихо ответила я. — Пари было. В самом начале — да, но потом я…

Он покачал головой.

— Я не хочу это слушать, Харпер, — он развернулся, открыл дверцу пикапа, затем повернулся обратно ко мне, наклонился к уху. — Я. Верил. Тебе, — сказал он резко, выделяя каждое слово. Его глаза зло смотрели на меня, такого взгляда у него я еще не видела. Я хотела все ему объяснить, хотела сказать, как он был не прав, хотела сказать, как я была не права, когда придумывала это пари, но я не могла этого сделать. Я знала, что это просто бесполезно. Он молча отвернулся, сел в машину, завел двигатель и уехал прочь, даже не взглянув на меня.

Внутри я дрожала. Живот скрутило, я не могла дышать.

Что же я наделала?

Я уставилась на быстро удаляющиеся задние габаритные огни его машины и смотрела, пока они вовсе не скрылись из виду. Боль охватила меня, она была просто ужасной — давно я не испытывала такой боли.

Оливия подбежала ко мне.

— Харпер, что случилось с Кейном?