Глупышка

Следующим утром я оставила свою семью на пороге дома и, сев в машину, поехала прямиком на занятия. Дорога была долгой. Но я чувствовала себя лучше, правда лучше. Слова деда, мамин комфорт и поддержка братьев – все вместе сделало меня сильнее, однако рана на сердце все еще была свежей, глубокой. И я знала, что она просто так...Просто так не пройдет. Что это не случится внезапно. Она ведь не может взять и исчезнуть, да? Но несмотря на внезапную, как пощечина, боль, я влюбилась в Бракса. Мама сказала, что если любовь истинная, то она не пройдет за ночь, и она была права. Ни любовь, ни боль не прошли. А я застряла в этом состоянии, кажется, надолго. По крайней мере, я уверена, что смогу пройти через это. Медленно, со временем, но смогу прийти в нормальное состояние. А вот доверие? Мама дорогая, вот с этим определенно точно возникнут проблемы, навряд ли я так просто смогу когда-нибудь кому-либо доверять.

Бабочки в животе просто разрывали меня изнутри, когда я вошла в аудиторию по “Гуманитарным наукам”. Я изо всех сил старалась не смотреть в ту сторону, где обычно сидели мы с Браксом. Вместо этого я выбрала ряд, в котором сидел Келси, и села на четыре парты от его места. Достаточно далеко от Бракса и позади Келси, таким образом я могла с легкостью встать и убежать от обоих после пары.

Как только я заняла место, Келси вошел в аудиторию. Я как раз подняла взгляд и поразилась увиденной мною картиной: лицо Келси было просто ужасным, один глаз был сильно опухшим и даже не открывался, а вокруг него были фиолетовые и красные круги уже налившегося синяка, вся челюсть была в кровоподтеках, губа разбита, рана на лбу. На несколько секунд наши глаза встретились, и он наверняка заметил мой собственный синяк. Он ничего мне не сказал, а просто сел на скамейку, спиной ко мне. Меня распирало любопытство: что или кто сделал это с ним и почему?

Бракс на пару не пришел. Часть меня тут же почувствовала облегчение, как будто что-то ужасно тяжелое убрали с моей груди, и если честно, меня это обеспокоило. А другая часть была...Я не знаю. Я даже не могу найти подходящее название этому. Как только лекция закончилась, я вскочила со своего места и направилась к выходу.

– Лив, подожди! – прозвучал за моей спиной голос Келси, но я проигнорировала его и продолжила движение к выходу. Мой фингал под глазом привлек несколько любопытных взглядов, но никто меня не остановил. И никто не заговорил со мной. Я преспокойно пошла на следующую пару. Мне совсем не хотелось разговаривать с Келси. Я смотрела в пол, пока шла по коридору, опасаясь наткнуться на Бракса, боясь от одного его вида распасться на части и позволить всем увидеть, как мое разбитое сердце кровоточит. Слава Богу, я его не встретила, а Келси не преследовал меня. Когда наконец наступило время экзамена по физике, я смогла полностью сконцентрироваться на нем, к счастью, это был мой любимый предмет, так как большая часть экзамена состояла из вопросов, которые я в той или иной степени повторила, и там присутствовали вопросы кое в чем перекликающиеся с астрономией. Когда экзамен закончился, профессор отвел меня в сторонку и спросил:

– Мисс Бомонт?

Я посмотрела на него:

– Да, сэр?

Его взгляд упал на мой глаз:

– У вас...У вас все в порядке?

– О, – сказала я, и мои пальцы тут же коснулись нежной кожи вокруг глаза. – Да, сэр у меня все в порядке, просто упала с лошади, вот и все.

Он склонил голову к двери, позволяя мне идти, и я поспешила на улицу. Едва я подошла к своему грузовику, засунула ключ в замочную скважину, как его голос будто обдал меня ледяной водой:

– Грейси.

Моя рука так и замерла на ручке дверцы, у меня перехватило дыхание, голова закружилась, появилась слабость в ногах. Я не поворачивалась и стояла молча, сжимая металл. Не без труда я снова заставила себя дышать – вдох, выдох, вдох.

Его рука коснулась моего плеча, и он развернул меня к себе лицом.

Я не смотрела на его лицо, только на грудь, но прекрасно знала, что он изучает мой фингал.

Его пальцы взяли меня за подбородок, заставляя поднять голову, заставляя смотреть ему в глаза:

– Что, черт возьми, с тобой случилось?

Его беспокойство лишь разозлило меня, я не могла больше смотреть на него, поэтому перевела взгляд на тротуар за его плечом:

– Что тебе надо, Бракс? – мой голос даже не дрогнул, не выявил пролитый океан слез. Он прозвучал беспристрастно.

Я заметила его ушибы, его фингал под глазом, про который и думать забыла. Ведь в тот день на меня обрушилось столько эмоций, в принципе, как и сейчас.

Гнев проскользнул по его лицу, челюсти напряглись:

– Кто-то тебя ударил?

– Нет, это была лошадь, – я отвернулась и открыла дверь грузовика.

– Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке, – его голос прозвучал слабо, как будто с облегчением.