Глупышка

– Никуда ты ее не повезешь, урод! – Бракс изо всех сил старался вырваться из хватки Кори, и это ему почти удалось. Даже несмотря на то, что Кори был сильнее Бракса, было заметно, что ему сложно его удержать, и он мог в любую секунду его отпустить, но этого не произошло, Кори лишь зажал его крепче:

– Я не смогу держать его все время, – сказал Кори Ною.– Убирайтесь отсюда.

Я последний раз взглянула на Бракса, взглянула в его лицо, в его глаза – они буквально умоляли меня, просили меня сделать что-то, чего я не знала и не понимала. Ной положил руку мне на плечо, и я отвела взгляд.

– Грейси, подожди. Пожалуйста, просто послушай меня. Выслушай меня, я прошу тебя. Твою мать, да отпусти ты меня, чувак! Грейси!

Я больше не оборачивалась, пока Ной вел меня к своему Мустангу, припаркованному у тротуара. Он открыл для меня дверцу, и я села в машину. Прежде чем Ной закрыл за мной дверь, я услышала измученный крик Бракса, он звал меня. Это была пытка, его слова ранили меня, они были как удар под дых. Что-то во всем этом было чертовски неправильно. Да что там! ВСЕ было не так. Я старалась не смотреть, старалась не мучить себя, но ничего не могла с собой поделать, ведь он был там, все еще в плену у своего лучшего друга.

За спинами Кори и Бракса стоял Келси Эванс, он обнимал всю ту же девушку, которая была одета как шлюха-медсестра. Даже в темноте я смогла увидеть, что он победно улыбается.

Я закрыла глаза.

Когда Ной завел машину, и мы поехали, я посмотрела на его лицо – у него была разбита губа, а глаз уже начал наливаться синяком. Он смотрел прямо перед собой и вел автомобиль, увозя нас все дальше и дальше от дома братства Сигмы.

– Спасибо, – начала я. – Я...Извини за эту сцену. Мне очень жаль, что тебе досталось. Это, это все не я, Ной, я не такая.

Он взглянул на меня, быстро взглянул и снова вернул взгляд на дорогу:

– Все в порядке. И я знаю, что ты не такая, Оливия, – он протянул руку и похлопал меня по колену, затем снова взялся за руль. Его волосы спутались после драки с Браксом, а воротник майки был порван. – Все это пройдет, – он усмехнулся, затем поморщился и коснулся ушибленной губы. – Все всегда проходит.

Мы поболтали еще немного, пока ехали к моей общаге. Ной проводил меня до входной двери:

– Если тебе понадобится моя помощь, Оливия, просто позвони мне, – он улыбнулся, это было мило и искренне. Затем он потянулся ко мне и поправил съехавшее с плеча крыло ангела. – Я серьезно, в любое время.

– Хорошо, спасибо, Ной.

Я наблюдала, как он уезжает с парковки и, несмотря на все произошедшее – унижение, стыд, обиду, да все это дерьмо, мои глаза по привычке всматривались в темноту в поисках одинокого огонька от фары такого родного мотоцикла, но вокруг была лишь темнота, парковка была пустой, лишь мой грузовик и еще несколько машин составляли мне компанию. Вот только одного я не могла понять: чувствовала я от этого облегчение или разочарование.

С тяжестью на душе и болью в сердце я провела ключ-картой по двери и вошла внутрь.

25. Боль

Оставить Бракса позади и забыть о нем было легче в теории, нежели на практике. Он писал мне смс, звонил, засыпал почту эмэилами, но я все это игнорировала. Несмотря на то, что в ту ночь после Хэллоуина он дал мне уехать с Ноем, у него как будто появилось жизненно кредо – удостовериться, что я добралась до дома в целости и сохранности. День за днем я всматривалась в темноту парковки, замечая вдали одинокий огонек, и каждый раз меня накрывала волна облегчения, и я ненавидела себя за это. Бракс старался изо всех сил поговорить со мной, а я просто не могла. Он и так был везде. Как будто застрял в моей памяти, в моем мозгу, в моих мыслях.

А еще на моих парах по Гуманитарным наукам.

Там же был и Келси.