Гнетущий страх

— Ты только погляди на себя. Теперь ты знаешь, как бывает, когда за тобой охотятся. — Он хитро улыбнулся. — Чак, например.

— Что тебе известно про Чака?

— Только то, что он мертв. И что без него в мире стало гораздо лучше.

Лена с трудом проглотила ком в горле.

— Не понимаю только, от меня-то тебе что нужно?

— Помощь. Сотрудничество. Вместе мы многое сможем, поверь.

— Не вижу, чем могу быть тебе полезна.

— Тебе, как никому, известно, что это такое — все время быть вторым. Хотя Сибил никогда об этом и не говорила, но я знаю, что любимицей вашего дяди была именно она.

Лена ничего не ответила, но в глубине души согласилась с ним.

— Энди всегда был любимчиком Брайана. Именно из-за него они уехали из города, в первую очередь из-за него. Из-за него он бросил мою мамочку, вместе со мной, и Кайлом, и Бадди, и Джеком, и Троем, и всеми прочими засранцами, которые считали, что это настоящий кайф — нажраться и до полусмерти отметелить этого маленького педика, сына Эстер Картер.

— И ты убил его… Убил Энди.

— Он шантажировал Брайана. Энди знал, что Келлер украл идею той разработки, которой он сейчас занимается, что сам не в состоянии провести нужные исследования.

— У кого украл?

— У Сибил. Как раз в тот момент, когда она намеревалась представить результаты своих исследований, ее и убили.

Лена посмотрела на коробки:

— И тут ее записи?

— Результаты исследований, — уточнил Ричард. — Единственное доказательство, что разработка принадлежит ей. — Его лицо омрачилось. — Сибил была блестящим ученым, Лена. Если б ты только знала, каким талантом она обладала!

Не в силах сдержать гнев и ярость, Лена закричала:

— Так он украл ее идею!

— Я работал с ней на всех этапах исследования. И когда ее убили, остался единственным, кто про него знал и мог обеспечить воплощение идеи в жизнь.

— И у тебя хватило бы совести пойти на это? — Лену буквально поразило его заявление — она же помнила, как нежно Ричард относился к Сибил. — Ты смог присвоить ее работу?

— Я устал, Лена. Устал вечно быть вторым — уж ты-то точно должна это понимать. Мне надоело любоваться, как Брайан ходит перед Энди на цыпочках, тогда как на меня ноль внимания. — Он сжал кулаки. — Я был ему хорошим сыном. Это я переводил для него записи Сибил. Благодаря мне он получил возможность продолжить работу… — Он замолчал и сжал губы, стараясь сдержать эмоции. — Энди и в грош его не ставил. Все, что его интересовало, так это какую машину папочка ему купит, или какой плейер, или очередную видеоигрушку. Только для этого Брайан ему и был нужен — как банкомат, выдающий денежки. — Он как будто еще пытался убедить не Лену, а скорее себя. — Он шантажировал нас. Обоих. Да, я убил его. Убил, чтобы отомстить за отца.

Лена в ужасе прикрыла ладонью рот, не в силах вымолвить ни слова.

А Ричард уже не мог остановиться:

— Он понимал, что Брайан не в состоянии закончить работу — мозгов маловато.

Лена сумела наконец справиться с собой и заметила:

— Ну, это же ни для кого не новость. А чем Энди мог подтвердить, что его отец — вор?

Ричарда, кажется, обрадовало, что она наконец начала соображать.

— Первое правило при научных исследованиях — запись каждого шага. И Келлер вел журналы, куда записывал абсолютно все — встречи, телефонные звонки, любые, даже самые бредовые мысли.

— И Энди нашел эти журналы?

— И не только их, но и результаты предварительных исследований, записи о более ранних работах Сибил. — Ричард помолчал, стараясь взять себя в руки. — Брайан не отличался аккуратностью и оставлял свои бумаги, где попало, вот Энди и сунул однажды туда свой нос. И конечно же, первой его реакцией было вовсе не «Папа, ты это здесь оставил», а «Так-так, посмотрим, сколько ты мне за это заплатишь».

— Именно таким образом ты заманил его на мост?

— Умница! Да! Я сказал, что дам ему денег, хотя и знал, что он никогда не остановится, а будет требовать еще и еще. И если в какой-то момент не получит мзду, может кому-нибудь и проговориться. — Ричард хмыкнул. — Все, что интересовало и заботило Энди, — это собственное благополучие и возможность заполучить кайф. Доверять ему было абсолютно невозможно. Он думал только об одном: как бы побольше урвать. И все, над чем я трудился, все жертвы, которые принес, чтобы помочь отцу, обеспечить материалами, с которыми он мог бы работать, а потом гордиться результатами этой работы — а значит, и мной, — все это вылетело бы в трубу вместе с дымом от травки, выкуренной этим ничтожеством, этим неблагодарным куском дерьма!

В его голосе было столько ненависти, что у Лены даже перехватило дыхание. Она могла лишь представить себе, что чувствовал Энди, оказавшись в ловушке на мосту, лицом к лицу с Ричардом.

— Я мог бы хорошенько помучить его, — продолжал тем временем Картер уже более спокойным тоном. — Он вполне заслуживал наказания за то, что творил по отношению ко мне и той связи, которую я с таким трудом наладил с отцом… Мне не хотелось чувствовать себя чудовищем, и я прикончил его более гуманным способом.

У Лены глаза округлились от ужаса, а он с отвращением продолжал свою исповедь: