Гнев ангелов

Следующие несколько минут оба попеременно повышают ставки. Люцифер со скучающим видом рассматривает свои ногти, пока Сариэль гладит его шею. Ее ногти, накрашенные красным лаком, то и дело мелькают в его черных волосах. Не хватает только, чтобы он начал мурлыкать. В любом случае по архангелу видно, насколько ему все это наскучило и насколько ему плевать на мою судьбу. Может, он собирается выкупить Фелицию? Она явно принесет ему меньше проблем, чем я. Интересно, Люцифер любит Сариэль? Скучал ли он по ней, когда был захоронен под землей в грязи? Может, это воспоминания и мысли о ней помогли ему остаться в здравом уме? Скорее всего, они, кажется, близки друг другу. Ярость закипает во мне. Рафаэль и Михаэль будут лично избивать меня, пока я не начну молить о пощаде. Я уверена, Люцифер тоже знает об этом. Но ему все равно. Мои ладони потеют при мысли об этом, и все мое тело покрывается потом. Я немного восстановилась, но все еще не забыла боль. Сколько ударов плетью я смогу выдержать перед тем, как закричу? Через сколько ударов кнутом человеческая кожа лопается? Я прикасаюсь к жемчужине на своей шее. Интересно, Кассиэль вступится за меня? Хочу ли я оставаться у него в долгу? Мой ответ – нет.

Аукцион остановился, когда сумма дошла до трех тысяч таларов. Это просто сумасшествие. Сейчас Рафаэль опережает своего брата. Он, уверенный в своей победе, скрестил руки на груди. Его взгляд скользит по моему телу. По моей спине пробегают мурашки. Михаэль пожимает плечами, сдаваясь. Рафаэль спускается вниз на три ступеньки. Он уведет меня из зала и попытается сломать мой дух и волю. Я вижу это по его лицу. Я начинаю дрожать и стыдиться этого. Я так хотела бы быть сильнее, смелее и бесстрашнее.

– Девушка Мун де Анджелис уходит…

– Пять тысяч таларов! – голос Люцифера прерывает это объявление. Он плавно стряхивает с себя руку Сариэль и встает. Он игнорирует хаос, который порождает его ставка. Он не обращает внимания ни на громкие возражения Гамалиэля, ни на возбужденное трепетание крыльев ангелов-наблюдателей. Я слышу, что откуда-то доносится лязг мечей, и пытаюсь нащупать кинжал. Люцифер длинными и уверенными шагами подходит ко мне. Он снимает со своих плеч накидку и бросает Гамалиэлю мешок с монетами. Как только Люцифер подходит ко мне, он заворачивает меня в плащ. Я проваливаюсь в тепло, и от облегчения у меня кружится голова. Внезапно Наама, Лилит, Сэм и другие ангелы пятого небесного двора окружают нас. Я чувствую руку Люцифера на своей спине и покидаю зал под защитой ангелов. Позади нас раздается оглушительный рев. Я настолько расслаблена, что только на улице вспоминаю, что Фели еще не ушла с молотка.

– Фелиция? – тихо говорю я, смотря в серьезное, но красивое лицо Люцифера. Он идет очень близко, словно пытаясь закрыть меня от всех.

– Они с ней ничего не сделают, – вскоре отвечает Люцифер. – Она не такая безрассудная и не ставит свою гордость выше своего же благополучия.

Я чувствую, как на мои глаза наворачиваются слезы, и быстро моргаю. Наверное, я заслужила этот выговор, но он тем не менее ранит меня. Люцифер должен знать, как сложно бывает отказаться от чувства собственного достоинства. Он был заживо похоронен в одинокой могиле на десять тысяч лет как раз поэтому. Я решаю не напоминать ему об этом и молча иду рядом с ним. Архангел не убирает руку с моей спины, пока мы не добираемся до двери, ведущей в его покои.

– Лилит, Наама, позаботьтесь о ней, – говорит он. – И дайте ей какую-нибудь приличную одежду.

Когда Люцифер уходит, Лилит облегченно выдыхает и толкает меня в дверь, открытую Семьясой.

– Я так и знала, что он с ума сойдет, когда заметит, как остальные ангелы мысленно раздевают тебя глазами.

– Этому парню явно нужно научиться самоконтролю, – высказывает Наама свое мнение.

Я качаю головой. Во-первых, ангелы не делали ничего подобного, а во-вторых, во время церемонии Люцифер не обращал на меня внимания и развлекался с Сариэль. Вероятно, он так зол, потому что мое бунтарское поведение заставило его оторваться от нее, и теперь он направляется к ней.

Ангелы пятого небесного двора, которые сопровождали нас, расположились в большом салоне. Я все еще завернута в накидку Люцифера и не отдам ее так быстро, потому что мне холодно, и я все еще чувствую его тепло. Наама направляется к столу, на котором расположены кофейные чашки, фрукты и печенье, и я следую за ней.

– Почему Люцифер это сделал? – спрашиваю я, когда она наливает кофе в пару чашек. Ангелы пьют это темное варево словно воду.

– Это ты лучше сама у него спроси, – отвечает она мне. – Кто знает, зачем он делает то, что делает. Раньше понять его мотивы было проще. Кроме того, он посвящал нас в свои планы. По крайней мере, в большинстве случаев.

Балам оказывается возле меня и берет чашку.