Гнев Бога

– Ты ещё живой? Вот и хорошо. Живи дальше. Я буду за тебя молить богов. – Он с удовольствием похлопал рукой по металлической решётке. – Эй, Гортензий, какие сны видел?

Гортензий сидел в зловонной жиже. Он был сдавлен решётками со всех сторон так, что у него не было возможности распрямиться. Гортензий Флакк тяжело дыша, прохрипел:

– Тиберий, прикажи убить меня.

– Нет, дружок, я тебя ещё не простил.

Тиберий жадно вдыхал запах своей тюрьмы. И с сожалением покинул её, опираясь на руку Панферы.

– Вот я и придумал, Панфера, как уничтожить Сеяна. Он через несколько дней откроет заседание Правительства. В зале его будут охранять только четыре ликтора. Запомни: он ежеминутно боится за свою жизнь. Никогда не снимает панцирь и меч с пояса. А перед входом в зал всех членов Правительства обыскивают преторианцы. Ты – возведённый мной в сенаторское достоинство, сядешь против него. И когда Сенека, читая моё обращение, назовёт его имя, как имя погубителя отечества, бросишься на префекта и убьёшь его. Я дам тебе письма к сенаторам, которые ненавидят его и желают ему смерти…– Тиберий мрачно улыбнулся. – Если ты, Панфера, окажешься неловким, то запомни: я не знаю тебя, и ты не был у меня на Капри.

Они вошли на виллу. Принцепс зычным голосом позвал Сенеку – одного из последних своих друзей, большинство которых погибли под пытками или были брошены в подземную тюрьму. Он продиктовал философу обращение к Правительству.

Спустя несколько часов, бирема с двумя сенаторами на борту помчалась из бухты в море. А принцепс, переходя от одного настроения к другому и то и дело помышляя бежать к надёжным восточным легионам, сел в кресло на высоком берегу, в ожидании условных знаков с материка.

Панфера стоял на палубе биремы и с глазами, полными слёз, смотрел на восток, а его губы едва слышно шептали:

– Мальчик мой глупый, как ты далеко от меня. И, наверное, голодный, без куска хлеба…

И если бы сейчас Панфера мог подняться высоко над морем и землёй, то он бы увидел там, вдали на востоке идущего по каменистой дороге парфянского царства усталого путника в нищенской одежде с поникшей головой. Иногда он останавливался и, опираясь о посох, отдыхал, говоря:

– Прости, Иуда, брат мой возлюбленный… увижу ли я тебя на том свете?

И он, давно забыв, что это смертный грех перед Богом, мечтал о смерти, чтобы как можно быстрей соединиться с Иудой.

И это всё о чём думал Иешуа Мессия, посланец Бога на земле