Гнев Империи III

— Судя по имени и внешности, ты иностранка? — уточнила матушка.

— Да, я прибыла с Рассветных Островов, — кивнула супруга, всеми силами пытаясь сделать так, чтобы голос не дрожал. — Это…

— Разумеется я знаю, где это. Далеко же ты забралась, моя милая, — тон матери был… странным. Без яркой неприязни, но с явной осторожностью. И вдруг я понял, что сейчас моя мать превратилась в княгиню, ту самую, которой была ещё недавно, и именно с позиции былой себя оценивает невестку, и достойна ли та её сына. Но тут она словно и сама это поняла. — Прошу прощения. От старых привычек порой очень сложно избавиться… Я очень рада за вас двоих, правда, и уверена, что мой сын сделал правильный выбор, предложив тебе выйти за него.

На этих словах я кисло улыбнулся, вспоминая, при каких обстоятельствах произошел наш брак, да и Цукимару едва ли обрадовалась.

Закончив со знакомством, я провел матушку в зал и налил ей выпить.

— Луддунское вино, — матушка наслаждалась ароматом и вкусом напитка. — Давно не пробовала его.

— Мам…

— Ах, да… Извините. У тебя наверное много вопросов, Дима, — улыбнулась она. — Мы ведь так толком и не смогли поговорить при первой встрече.

К сожалению, да. В тот момент нас никогда не оставляли наедине, рядом постоянно были люди Рубцова. По этой причине матушка мало что нам рассказала и вела себя очень осторожно, шепнув на ухо, что не хочет говорить при посторонних. Теперь же мы были тут одни, только она и я, ну и ещё Цукимару, но кицунэ не в счет. Она моя жена, и ей можно доверять.

— Ничего, — улыбнулся я ей в ответ. — Теперь всё будет хорошо. Я никому больше не позволю нас разлучить, ни Беспалову, ни Рубцову, ни самому Императору.

На глазах женщины вновь появились слезы, но на губах все ещё играла улыбка.

— Ты правда мой сын? — спросила она.

— О чем ты говоришь, мама?

— Чем больше я на тебя смотрю, тем меньше в это верю. До того, как… все произошло, ты был совершенно другим. Я не помню ни одного дня, когда ты вот так сидел и смело смотрел мне в глаза. Прежний ты скорее всего сгорбился бы на кресле, прижав колени к груди и смотрел куда-нибудь в пол.

Я бегло оценил собственную позу в кресле и удовлетворенно хмыкнул. Да, я сидел тут как хозяин, ни намека на зажатость.

— В каком-то смысле я действительно не тот человек, которого ты помнишь, — признал я. — Вас с отцом не стало, и старому Дмитрию Старцеву пришлось умереть, чтобы родился новый, тот, кто сидит теперь перед тобой. Тот, кто может вернуть честь нашему роду. Тот, кто способен покарать врагов нашей семьи!

И при этом я не сказал ни слова лжи, тут вопрос интерпретации этих слов.

— Ты правда вырос и сейчас так похож на своего отца… Даже говоришь, как он.

— Рад слышать, — сказал я, но по правде говоря, именно Алексея Старцева, отца, я не помнил. Была пара обрывочных воспоминаний, которые сохранились в памяти настоящего Дмитрия, но едва ли этого было достаточно, чтобы сформировать хоть какое-то подобие цельного образа. — Надеюсь, что он смог бы мной гордиться.

— Он бы гордился, — подтвердила матушка. — Он бы гордился…

И она внезапно разрыдалась так горько, что у меня сердце защемило.

— Мам, ну перестань… Всё теперь нормально…

— Это всё из-за меня, Дима… Это всё из-за меня… Это я виновата в том, что случилось с нашей семьей…

— Что? — я уже поднялся с кресла и собирался её утешить, как замер на полпути.

— У меня не было выбора… Я не хотела, но у меня просто не было выбора…

— Успокойся и просто расскажи.

Потребовалось несколько минут, чтобы она успокоилась и наконец постаралась пролить свет и на покушение, и на то, что же именно произошло с нашей семьей. Но, по правде говоря, к таким откровениям я просто не был готов.

— Во всем этом виновата лишь я… — вновь повторила она, даже не пытаясь смотреть мне в глаза. — То покушение, во время которого чуть не погибла Лизавета… Его устроила я. Твой отец был ни причем, но именно он принял весь удар на себя.

Я даже затаил дыхание, пытаясь осмыслить услышанное. Моя мама связалась с хагга и пыталась убить Императора?! Это больше походило на какой-то дурной сон, чем на реальность. Даже Цукимару встала за креслом, на котором я сидел, и положила руку мне на плечо в знак поддержки.

— Ты? Мам… Извини меня, но я никак не могу поверить, что ты в здравом уме связалась с демонами. Ты бы не пошла на такое, зная, что ждет нашу семью.

— Да, ты прав, Дима. Ты совершенно прав, и я действительно была лишь слепым инструментом в чужих руках, но это нисколько не отменяет моей вины. Я часть того заговора, и лишь благодаря твоему отцу нас всех не казнили… Но вначале я должна кое-что рассказать о том, кто я такая на самом деле и о том, кем вы с сестрой тоже являетесь. Я реликт, Дима.

Ещё одно откровение, которое было словно удар молотом под дых, но я старался не подавать виду.

— И вы с сестрой тоже. Ты ведь помнишь те истории, что отец рассказывал о нашем знакомстве?

— Не очень… — к сожалению, этих воспоминаний у меня в голове не было.