Гнев Неба

Провинция полыхнула. На фоне народного бунта лозунги движения «Ихэтуань» попали «в десятку». Люди начали объединяться в боевые отряды, называя себя ихэтуанями. Правительство бросило войска на подавление народного бунта, но волна протеста, запущенная Лянь, уже покатилась по проблемной провинции. И чем жёстче правительственные войска «душили» восстание, тем больше росли недовольство и сопротивление среди населения.

После появления у бунтовщиков тайпинского атрибута – красной повязки – тайная полиция как с цепи сорвалась. Прозвучали первые выстрелы и появились первые погибшие среди китайских солдат, начались казни, в ответ загорелись христианские миссии.

Маховик репрессий, беспорядков и хаоса охватил всю провинцию Шаньдун.

Цель достигнута! Теперь правительству и полиции не до нас, довольно усмехалась Лянь. Теперь можно заняться серьёзными делами! Пора грабить города! Что там у нас пожирней? Тяньцзинь!

И в древний город, подчиняясь воле Мамаши Лянь, двинулась армия сборщиков информации и распространителей революционных слухов.

Задача первых – сбор сведений обо всех богатых людях города, хранящих свои сбережения не в банке. Остальных – формирование у местного населения националистических настроений. Как говорили французы, «создать революционную ситуацию».

Лянь решила обобрать четырёхмиллионный город до нитки. А это требовало тщательной подготовки. Всё должно начаться разом, по всему городу, желательно с многочисленными массовыми казнями и поджогами, которые должны охватить весь город.

Сначала появились листовки. На жёлтых листках дешёвой бумаги был нарисован храбрый ихэтуанец, убивающий человека с крестом на груди, под рисунком стояла подпись: «Убей изменника, предавшего веру предков!» На другой храбрый ихэтуанец убивал иноземца. Тут были интерпретации: ихэтуанец убивает иноземца копьём, ихэтуанец убивает иноземца мечом, ихэтуанец убивает иноземца ножом, при этом иноземец непременно изображался с рогами на голове. Надпись под рисунком гласила: «Убей Белого Дьявола!»

Глава 39

Лянь очнулась от раздумий. Её Чжан, стоящий на ступенях кумирни Духа Огня, выглядел героем из древних легенд. Широко расставив ноги, он гордо обозревал собравшуюся возле кумирни толпу. Не зря столько времени потрачено на его прикид.

Чтобы соответствовать революционному, героическому образу, он был одет во всё красное: красная чалма на голове, красная шёлковая рубашка и красные шаровары, пояс и подвязки поверх шаровар и набедренники тоже были красными, с нашитыми иероглифами «ЦЗИ» – счастье. На груди был вышит неведомый знак, под которым скрывалась ладанка с тремя корешками имбиря, зерном чёрного гороха и красного перца.

Простые китайцы искренне верили в колдовские свойства некоторых семян, а предприимчивая Лянь не могла пройти стороной мимо такой статьи дохода и открыла производство по изготовлению оберегов. Защитные ладанки с зашитыми внутри перцем, горохом и имбирём клепались в невероятном количестве. А на массовых сборищах устраивалась их грандиозная распродажа.

Похожая история творилась и с красной материей. Вся ткань красного цвета теперь шла через «колдовские» руки ушлой бандерши. Пошивочное предприятие «Лянь и компания» по изготовлению повязок и поясов, по пошиву рубах и шаровар работало безостановочно и приносило владелице баснословную прибыль.

Хорошее дело – революция! Прибыльное! Правда, только для тех, кто стоит у руля и умеет этим рулём пользоваться. Лянь и стояла, и умела!

Нанесённые на швейные изделия защитные символы и непонятные знаки вызывали у ихэтуаней благоговение и поднимали стоимость товара. Рубашки и шаровары, кроме коммерческой выгоды, приносили бандерше и другую пользу. Они стали эквивалентом награды за преданность движению «Ихэтуань». Все активисты одаривались либо рубахами, либо шароварами бесплатно, вызывая у других революционеров приступы зависти.

Теперь толпа рвалась выполнить любой приказ Красного Чжана, лишь бы заполучить вожделенные штаны.

Чжан стоял на ступенях кумирни, упиваясь любовью и почитанием многотысячной толпы. В руках он держал длинное копьё с красной кистью. Из-за пояса торчали рукояти двух сабель, а за плечами все видели колчан с луком и стрелами.

Красавец! – довольная своей работой, подумала Лянь и шагнула вперёд.

По толпе побежал суеверный шепот:

– Лянь, колдунья Лянь!

Лянь обвела собравшихся тяжёлым взглядом и вдруг, резко выбросив руку в сторону Чжана, громким, чуть хрипловатым голосом крикнула:

– Четыреста дней Чжан упражнялся в науке колдовства ихэтуаней! Четыреста дней искушался в посте и молитвах! Он стал недоступен наваждению злых духов, болезням, несчастьям, голоду и смерти! Ему не страшно заморское оружие, потому что он верит в справедливость и беспредельное всемогущество Неба и великого Бога Войны Гуань Ди! Они всегда спасали китайский народ от злых духов, а теперь спасут и от «белых дьяволов»!

Все взоры устремились на Красного Чжана. Сделав три шага вперёд, он поклонился старцу и повернулся к народу.