Гнев Севера

— Это тоже отдай, — я протянул ему кошель с двадцатью серебрушками. Четверть содержания, выданного мне Теобальдом в дорогу.

Малоун непонимающе поглядел на кошель.

— Это зачем? — спросил он.

— За меня умер малый.

— Толку-то, — проворчал Малоун.

Взял кошель, развязал, высыпал на бугристую от мозолей ладонь несколько монет.

— Этого хватит, — сказал он. — Не знаю, как там у франков, а у нас серебро в цене. А остальное я в дело пущу, закуплюсь в дорогу. Тео сказал: мы с тобой на побережье пойдем?

— Так и есть, — подтвердил я. — Завтра отправимся. Успеешь своих подготовить?

— Теперь они и твои тоже, — Малоун усмехнулся криво. По-другому с его физиономией и не получится. — С рассветом отправимся. А об этом, — он сжал в кулаке предназначенные семье Бента серебрушки, — я тоже им расскажу. Пусть знают. А то о тебе разное говорят… — не договорив, он повернулся и вразвалочку зашагал к воротам.

Я не стал его останавливать.

Глава 18 Королевский инспектор

— Вот, — тан протянул мне кусок пергамента со смазанным оттиском в нижнем левом углу.

«Тану Кедмину предписывается осуществлять дозор побережья от Пятихолмья до Чаячьей косы вплоть до… Элла, король нортумбрийский».

— И как? — спросил я. — Осуществляешь?

— Все как тут написано! — тан ткнул пальцем в пергамент.

Ноготь у тана был желто-синий, ушибленный. Читать тан, судя по всему, не умел.

— И как? — повторил я.

— Что как?

— Много норманнов изловил?

— Так не выходили они на берег, — неуверенно проговорил тан.

— А мне сказали, что выходили! — Я уставился на тана в упор. — И не только выходили, но сожгли деревню и ограбили церковь!

Тан хмуро глядел в стол. В королевское предписание.

Отчасти я его понимал. Согласно ордеру он должен был сразу по обнаружении нурманов немедленно известить своего олдермена и удерживать пиратов до прибытия подкрепления собственными силами. Я эти силы видел. Три десятка рекрутов в кожаных жилетах, с топорами, копьями и тесаками-саксами. Вернее, сиксами, как их тут называли. Чуть получше, чем типичные ополченцы фирда, но сколько-нибудь толковых бойцов в команде тана только двое. Сам тан и его семнадцатилетний отпрыск. Обычный норманнский экипаж — это полсотни хирдманов. На танову армию хватит дюжины. Удержать хирд до подхода конников олдермена — ни единого шанса.

Так что тан наверняка прыгал от радости, когда викинги из-за тумана не заметили его городка и прошли южнее.

Но есть нюанс. Это был не боевой драккар. Это был норегский кнорр, который просто заплутал в суровом Северном море. Причем не пиратский, а со всеми нужными торговыми разрешениями. Кнорр пристал к берегу, чтобы честно пополнить запасы…

И обнаружил, что на берегу его никто не встречает. Потому что, увидав полосатый парус, двигавшийся к удобной бухте как раз у вышеупомянутого Пятихолмья, тан сдрейфил и закрылся в своей мини-крепости.

Простые северные парни по дымам обнаружили рыбацкое село и сначала решили поступить как честные купцы. Потому-то я и узнал о грамотах, которые когда-то выдали им короли Осберт и Эдмунд. Священник деревенской церкви сумел их прочитать и, наверное, порадовался, что эти норманны хорошие. Возможно, он слишком явственно выразил радость, потому что нореги внезапно передумали и перестали быть хорошими. А поскольку особо грабить ни в деревеньке, ни в церкви было нечего, нореги восполнили недобор живым товаром, забрав с собой три десятка свободных английских граждан обоего пола в возрасте от 15 до 25 лет.

Всю эту информацию я получил от священника-грамотея, которого нореги не тронули. И даже на пытали, потому что с первого взгляда понятно — нищая церковка.

Понятно было и мне, что, выполняй тан свои танские обязанности как следует, нореги не рискнули бы разбойничать.

По справедливости, мне следовало тана казнить. Полномочия позволяли. Но смысл? Укрепление обороноспособности нортумбрийской береговой линии мне побоку. Наоборот, я запомнил это место как перспективное для внезапной высадки. Удобная бухта, трусливый тан, дорога близко.

Потому после продолжительного молчания я встал, хлопнул тана по спине и задал провокационный вопрос:

— Что теперь, тан Кедмин?

Тан глянул на меня снизу и прочел в моих ласковых глазах, что худшего можно избежать.

Я окунул палец в кружку с элем и нарисовал на столешнице число «50».

Тан поспешно закивал. 50 серебряных монет — ничтожная плата за его жизнь.

А мне они пригодятся. Более того, часть я раздам своим бойцам. Чтобы у них не возникло желания на меня настучать.

Мы проинспектировали уже километров двести, постепенно забираясь все дальше на север. Обычно служба велась как подобает. Не без злоупотреблений, конечно, но подобные Кедмину встречались редко. И на мысленной карте, которую я составлял, такие места отмечались мысленной же галочкой.

За время пути мы с сопровождающими более-менее притерлись. Ко мне даже начали обращаться не просто по имени, а «лорд Николас». Ирлашкой же не называли даже между собой.