Гнев солнца

Но даже эти спецы не могли долго выдерживать воздействие колдунов. В конце концов, ломались все. Было решено пока заморозить исследование планеты, и, по возможности, не допускать ее посещение. Такое решение приняли еще и потому, что мнение экспертов было едино – Омния не представляет опасности для Империи. Но исследования проводятся и по сей день. Разрабатываются новые препараты и технологии, но все пока без толку. Хотя спецслужбы не сдаются – вы же понимаете, как выгодно было бы овладеть секретами этого воздействия! В таком случае даже своими солдатами рисковать не надо. Противник сам себя уничтожит в порыве внушаемой ярости.

Нам строго-настрого порекомендовали забыть о произошедших событиях. Даже с меня взяли расписку самого высшего уровня о прекращении любых контактов с Омнией! Так наше дело сдали в архив. Трупы отправили для дальнейших исследований в центральные медицинские лаборатории. Выживших членов экипажа, скорее всего, отослали на Периферию – под присмотр тамошних властей. А если я окажусь в системе Омниуса опять, то меня ждет строгое наказание. Может, даже и каторга. Но это, конечно, вряд ли. Думаю, в таком случае меня просто объявят невыездным с Трои, что для меня даже хуже.

– А почему же не использовались бластеры или хотя бы автоматическое оружие? Только кинжалы? – напомнил Литвиненко.

– На этот вопрос у меня нет ответа. Защитное поле так подействовать не могло. Оно в нашем случае обороняло только от внешнего воздействия. Наши ученые до сих пор бьются над этими загадками. Положительных результатов на данный момент нет, – закончил Алексиус Амвросий.

– Да эта Омния похлеще нашего Тихого Омута со своими тайнами! – воскликнул молчавший доселе Накамура.

– И не менее опасна… – тихо произнесла Долгополова, ее возбуждение как-то неожиданно резко прошло. Сейчас она выглядела уставшей и даже немного постаревшей, что, впрочем, никак ее не портило.

– А вот меня удивляет, почему доблестные Законники никак не проявляют себя здесь, – сказал Литвиненко, – давно пора бы уже вмешаться. Ясно ведь – происходит что-то странное. Никогда не поверю, что они не в курсе происходящего.

– Михаил, вы же знаете методы их работы, – напомнил Кассиус Галлосиус, – они всегда незаметны. К тому же, на этой планете давно поставили крест. Ваши недавние открытия в Центре неизвестны, иначе сюда давно бы слетелись разнообразные исследовательские группы, снабженные самым современным оборудованием. Если бы сейчас была связь.… Но она практически отсутствует. Немудрено, что события вышли из под контроля.

– Все равно, я не понимаю, на что рассчитывает Аугенталлер, – прошептала Екатерина., так и не придя в себя. Ее дыхание стало прерывистым, она чувствовала себя разбитой, на кокетство с кем бы-то ни было не осталось сил. Собравшиеся мужчины сейчас и не были подходящими объектами для этого, они были заняты обсуждением.

– Княжна, у него есть очень большой козырь – Принц. Уж извините Ваше Высочество, – кивнул Накамура в сторону Алексиуса Амвросия, – и думаю, этот козырь не единственный. Наш «добродушный» хозяин производит впечатление расчетливого человека. И у него есть какая-то своя тайна. Завтра он обещал нам ее рассказать.

Глава 18

На этот раз Литвиненко уснул без проблем. Сказались душевные потрясения этого долгого дня, количество выпитого, удивительное повествование Принца и банальная усталость. Как только за ним заперли дверь каюты, академику едва хватило сил раздеться, после чего он повалился на кровать и с мыслями о Екатерине забылся беспокойным сном. Сон хоть и был беспокойным, но приятным.

Долгополова в видениях академика представала обнаженной в разных образах. Он пытался поймать ее, обнять шикарное много обещающее тело, но княжна всякий раз ускользала. Наконец, Михаил смог схватить Екатерину, прижался к пылающему лону внизу ее живота, смял большие груди, поцеловал, хотел было уже… Но… Проснулся. Он лежал на кровати и прерывисто дышал, все тело было напряжено, за окном была ночь. Литвиненко немного успокоился и снова уснул, уже без сновидений.

Разбудила Михаила какая-то суета на палубе. Слышались отрывистые команды, звуки ударов и непонятный скрежет. Когда Литвиненко, наконец, выпустили из каюты, он первым делом бросился в салон-гостиную. Там его ожидал еще один неприятный сюрприз. На некотором отдалении от стола со скованными за спиной руками и прикованными к ножкам стула ногами сидел подполковник Сапрыкин. Лицо его украшал свежий синяк, а на правом ухе виднелся глубокий порез, из которого обильно хлестала кровь.