Гнев Тиамат

Внутри ящика обнаружилась серая керамическая коробка размером с тостер, с семью входными портами на боку. Бобби навела терминал на серийник, напечатанный на корпусе, и узнала, что это активный узел управления сенсорным массивом – маленькая станция для координации данных с радаров и лидаров, выполнения начального анализа, и сравнения с заданными образцами – своего рода спинной мозг между главным компьютером и массивом, – не умнее голубя. Если такие запчасти требовались «Буре», это могло означать, что часть из них вышла из строя в битве за Солнечную систему. Неплохая догадка – что большой дредноут способен получить повреждения, которые не исцелялись автоматически. В этом был смысл. Странное покрытие и реактор корабль, словно живое существо, восстанавливал сам, благодаря технологии протомолекулы. Датчики и компьютеры оставались человеческими технологиями. Всё, сделанное людьми, требовало ручной починки и замены. Одна из немногих слабостей гибридных кораблей.

И такие запчасти могли значить, что в сенсорном массиве «Бури» есть уязвимость. Если им удастся выяснить, в чём она состоит, у них, возможно, получится приблизиться к большому кораблю без обнаружения. И тогда они смогут... что?... выпустить одну бесполезную торпеду, прежде чем здоровый ублюдок развернется и порвет их в клочки? Нарисовать хер на его корпусе? Поссать на него? Подколка Джиллиан про моральные победы очень раздражала, но ведь она тоже права.

Придя к выводу, что узел определенно стоит взять с собой, Бобби вернула его в коробку. Час спустя, закончив осмотр всего штабеля с запчастями, пометила все ящики специальной отметкой. Её терминал играл в маленькую трехмерную игру «разложи весь лут», и каждый раз, когда она отмечала новый ящик, программа перетасовывала всё, отобранное для «Шторма», в поисках оптимального места для размещения. Возможно, им придется складывать вещи в каютах и коридорах, и этот момент был уже не за горами.

Дальше шли белковые ароматизаторы для кухонного раздатчика, которые она отметила как «НЕ НУЖНО». Но почти отложив ящик, вздохнула, и исправила на «НУЖНО». Терминал снова сыграл в свою игру про свободное место. «Армии маршируют на животе» – древняя поговорка, и люди, рискующие жизнями, должны иногда вкусно покушать.

Почему же «Буря» преследует их? Нет, приятно знать, что враг уязвлён достаточно сильно, но всё же... Может это гордость. Адмирал Трехо злится, что пираты посмели действовать в его Солнечной системе. Или комиссар оказался родственником кого-то из командования, и это личная месть. Или они жить не могут без своего белкового ароматизатора. Что бы в их рейде не заставило Лаконию так подпрыгнуть, она надеялась, что противник сейчас раздражён и обеспокоен так же, как она.

Текущий ряд поддонов заканчивался, и это значило, что работа завершена наполовину. Ещё пара часов копания в ящиках, и она переберется в один из старых баров в порту и зальет горести выпивкой. Или, по крайней мере, перегонит их в тошноту и похмелье. Да, и стейк! Она представила, что она Саба, и сопротивление однозначно может позволить себе оплатить её стейк. От этих мыслей в животе заурчало. Так, определенно, если назвать это «днём», тогда можно его закончить, и доделать всё «завтра».

Небольшую кучку противоударных ящиков отодвинули в сторону от основного ряда поддонов. Расписанные различными предупреждениями, они явно заслуживали того, чтобы её команда поставила их в сторонке. Так и быть. Она разберётся с этими опасными вещами, и с чистой совестью закончит свой «день».

Верхний ящик, с предупреждениями о химической опасности и едких соединениях, содержал аэрозольные баллончики с растворителем. Ну, не сказать, чтобы очень сильная угроза жизни и здоровью. Она переместила ящик к обычным запасам. Ниже, с надписью «ВЗРЫВООПАСНО», хранились заряды для ракетных установок, которыми комплектовалась лаконианская силовая броня. Она поставила пометку «ОЧЕНЬ НУЖНО», и отложила в сторону.

Следующим оказался большой металлический ящик с надписью: «МАГНИТНАЯ ЛОВУШКА. ОПАСНОСТЬ ВЗРЫВА». Очень странно. Слова были понятны, но в целостную картину для неё никак не складывались. Она проверила серийный номер на боку, и терминал сообщил, что идентификатор не опознан.

Всё страньше, и страньше, как говорится.

Поскольку на ящике не указывалось, что его опасно открывать, Бобби щёлкнула замками и подняла крышку. Та оказалась намного тяжелее, чем можно было предположить, возможно, из-за свинцовой подкладки. Внутри, в окружении достаточного количества пены, чтобы даже яичко малиновки сохранилось в целости при манёврах с высокими ускорениями, покоились четыре металлические сферы, размером с два сложенных вместе кулака Бобби. Кабели от них вели к массивной силовой ячейке, низко гудевшей от напруги, с индикатором заряда: «83%». На каждой из сфер, рядом с местом подвода кабеля, был свой индикатор, отображавший «100%».