Гневное небо Тавриды

В июле сорок второго был назначен командиром звена. Это совпало с удивительным взлетом личного мастерства Димы. За короткий срок, с 17 июля по 10 сентября, он сбил десять самолетов противника! Бесстрашно навязывал бой, бил напористо, метко. Надежным щитом его был ведомый Сурен Тащиев.

17 июля истребители прикрывали наши корабли на переходе в Новороссийск. Пара Старикова барражировала поодаль от конвоя — гитлеровские бомбардировщики ожидались со стороны моря. Дмитрий первый заметил вырисовывающиеся в дымке силуэты — девять Ю-88 под прикрытием восьмерки «мессеров». По четыре на каждого? Но медлить нельзя. Когда их увидят, будет еще труднее.

— Сурен, прикрой, бью ведущего бомбера! Преимущество в высоте было за ними. Диме хватило мгновения, чтобы с близкой дистанции поразить «юнкерс». Тот взорвался в воздухе. Остальные бомбардировщики нарушили строй, начали метаться, пытаясь маневрировать в одиночку.

— Теперь будем драться, Сурен!

Противником Дмитрия оказался ведущий группы «мессеров». По его почерку Стариков понял: противник тяжелый, искусный боец и отличный пилотажник. Тащиев маневрировал за хвостом друга, отвлекая на себя других фашистов. Стариков попытался набрать высоту, враг опередил его. Стариков вышел из горки мертвой петлей, стараясь зайти ему в хвост, гитлеровец четкой полубочкой обошел его слева. Стариков почувствовал преимущество врага в технике пилотирования. Явственно представил его волчью усмешку: победа над молодым советским пилотом была для него несомненной. Можно, мол, и позволить себе поиграться, как кошка с мышкой. Тем более, что и со стороны ничего не грозило: там метался одинокий «як» в окружении семи «мессеров».

"Ну, ну… поразвлекайся", — каменно сжал челюсти Стариков, давая немцу зайти с задней полусферы. И тут же, крутым разворотом, бросил свою машину в лобовую атаку. Секунда, вторая, третья… На бешеных скоростях двое мчались навстречу друг другу. Исход поединка решала отчаянность. Оказалось, что немец ценил себя дороже: в последний момент рванул вверх. В более удобной позиции оказался Сурен. Ударил из всех точек. Трассы уткнулись в желтое брюхо «мессера».

— Спасибо, дружище! — крикнул Стариков. — Ныряй в сторону, наши идут!

Подоспела подмога — группа «яков», вызванная с аэродрома. Гитлеровцы, не приняв боя, поспешили ретироваться…

…6 августа группа, в которую входил Стариков, прикрывала транспорты, идущие в Геленджик. Истребители, маневрируя, вели круговой обзор.

После тридцати минут барражирования, когда им на смену должна была подойти другая группа, увидели около сорока бомбардировщиков Хе-111 в сопровождении «мессеров». Гитлеровцы шли четырьмя группами. Первым на одну из них ринулся Стариков. Сбил ведущего, внес растерянность в строй остальных. Но три группы продолжали идти на наши корабли. Стариков атаковал еще одну и вновь поразил ведущего.

Вдохновленные его удачей ястребки за несколько минут расстроили боевой порядок «хейнкелей», не дав им возможности отбомбиться прицельно, а затем вступили в бой с «мессерами». Схватка была ожесточенной. Стариков с Тащиевым связали боем шесть истребителей противника. Пользуясь преимуществом в числе, те несколько раз пытались зайти в хвост «якам». Стариков каждый раз успевал развернуться и ринуться в лобовую. Тогда «мессеры» стали в круг, прижимая пару «яков» к воде. Горючее у наших было на исходе, это, кажется, поняли немцы. Ждали, что «яки» будут вырываться вверх и окажутся в «вилке». Стариков и Тащиев не торопились. Немцы увеличили радиус круга, стремясь заманить их в него. Стариков принял их «предложение», другого выхода не было. Еще на вираже выбрал цель, открыл огонь. Атака оказалась успешной: гитлеровец задымил и скрылся, снижаясь. Круг на какое-то время разомкнулся, затем сомкнулся вновь. Стариков резко развернулся и снова устремился в атаку. Фашисты, видя решимость советских летчиков драться до конца, выпустили их из круга. Стариков и Тащиев вернулись на свой аэродром с совершенно сухими бензобаками…

…8 августа. День клонился к закату. На аэродром, затерявшийся среди прибрежных гор, возвращались «яки», ходившие на прикрытие кораблей.

— Нам лететь на смену, — предупредил Сурена Стариков.

— Есть, командир! — готовно откозырял Тащиев и обнял за плечи друга. После драки поужинаем, да? Угощу шашлычком тебя. Собственного приготовления! С поваром договорился: если, говорит, фрица собьете, пущу к плите.

— Не мало берешь за фрица?

— Что ты! Едва сторговался, он требовал двух! Трудно, казалось, найти столь различных людей, как эти двое. Стариков серьезен, сдержан, молчалив. Тащиев — веселый, темпераментный южанин. А может быть, различие в характерах и сделало их неразлучными друзьями? Как бы то ни было, но в бою они понимали друг друга без слов.

Корабли шли в Цемесскую бухту. Едва развернувшись в сторону моря, друзья увидели группу «хейнкелей». Бомбардировщики охранялись восьмеркой «мессеров».

— Атакуем, пока нас не видят, — как всегда, решил Дмитрий, заходя со стороны солнца.