Гнезда русской культуры (кружок и семья)

«Позвольте при сей верной оказии, – писал Белинский, – напомнить вам о старом знакомом, который так много вас любит и так часто о (вас) вспоминает или, лучше сказать, у которого в памяти после вас, кроме еще Боткина да нескольких хороших и добрых людей, нет ничего хорошего и дорогого… Прощайте, будьте счастливы и спокойны, как вы того стоите, и вспоминайте иногда о добром Белинском, если только он стоит от вас этого названия».

Постепенно и Александра освобождалась от того чувства неловкости, которое ей приходилось испытывать. Вспоминая о Белинском, она думала теперь о том, что буря, слава Богу, прошла.

Как-то, разбирая бумаги, она нашла старое письмо Белинского, посвященное смерти Любаши. Снова пережила волнения тех страшных дней, отдавая должное душевной глубине и чуткости Белинского.

Письмо его – «святое, я никогда не расстанусь с ним», писала она Александре Беер 27 декабря 1838 года. А потом касалась недавнего романа Белинского: «Его фантазия ко мне прошла, Alexandrine: Бог услышал молитвы мои. Он теперь покоен, счастлив, и Бог пошлет ему ангела, который утешит, успокоит его в этом мире. Я страдала, я глубоко страдала с ним за него. Бог позволит мне и радоваться, смотря на его счастье».

Так закончился роман Белинского с Александрой Бакуниной.

Остается сказать еще несколько слов о дальнейшей судьбе Александры.

В июне 1838 года, во время приезда Бакуниных в Москву, она познакомилась с Боткиным. Потом Боткин, вместе с Белинским и Ефремовым, побывал в Прямухине. Летом 1839 года Боткин виделся с Александрой в Москве; встреча положила начало их длительной переписке.

Боткин увлекся Александрой, и небезответно. «Лысый друг», «сибарит Вася» оказался счастливее Белинского…

Приехав в августе 1839 года из Берлина в Москву, Грановский увидел, что дело уже почти решено, и сообщил Станкевичу: «Он [Боткин] позволил мне открыть тебе его тайну… он любит Александру Бакунину и любим ею».

Вот-вот ждали официальной помолвки. В январе 1841 года Петр Клюшников спрашивал Белинского: «Не слыхал ли ты что-нибудь о женитьбе Боткина на Александре Бакуниной – прошлого года я знал, что он был в сильной пассии».

Но женитьба Боткина и Александры не состоялась. Хотя Боткин и был «в сильной пассии», но роман его тянулся вяло, бесцветно и иссяк сам собой. Его окончание не было сильным ударом ни для Александры, ни для Боткина. Какое отличие от мятущейся, беспокойной, мучительной страсти Белинского!

Через некоторое время, в 1844 году, Александра вышла замуж за Гаврилу Петровича Вульфа, кавалерийского офицера в отставке, тверского помещика.

Умерла она в 1882 году, шестидесяти шести лет, пережив всех своих сестер.

* * *

Но вернемся несколько назад, к тому времени, когда пришел к концу роман Белинского с Александрой Бакуниной.

Александра ошибалась, говоря, что Белинский теперь обрел покой и счастье. Она просто недостаточно знала Белинского или желаемое принимала за действительное.

Осенью 1838 года началась новая сердечная история Белинского – та, которую он позднее полуиронически, полусерьезно назвал «гисторией с барышней». Эта история была кратковременной – всего несколько месяцев, протекала не так, как роман с Бакуниной, не стоила Белинскому «ни одной слезы», но все же принесла ему немало новых переживании. «Боже мой, сколько мук, подавляющих страданий, наконец, отчаяния, ужаса и унижения в собственных глазах!» – писал Белинский Станкевичу 2 октября 1839 года.

Героиня «гистории», «барышня» – это дочь великого актера Михаила Щепкина Александра. Тезка Александры Бакуниной и ее ровесница – в 1838 году обеим было по двадцать два года, – она унаследовала от матери южный тип красоты, а от отца – любовь к сцене, увлечение театром.

Белинский давно уже дружил с семейством Щепкиных и особенно с его главой, Михаилом Семеновичем. Летом 1837 года на пути в Пятигорск Белинский встретился с Щепкиным в Воронеже, был на его спектакле.

«Чудный человек! – делился Белинский своими впечатлениями с Константином Аксаковым. – С четверть часа поговорил я с ним о том и о сем и еще более полюбил его. Как понимает он искусство, как горяча душа его – истинный художник, и художник нашего времени. Вечером пошли мы в театр; дочь его играла (очень мило) Кетли».

Упоминаемая Белинским дочь Щепкина – это и есть Александра. Вслед за отцом она поступила на сцену и приобрела даже некоторую известность. В роли Кетли (или правильнее Кеттли) в одноименном водевиле Д. Т. Ленского она, по словам Белинского, вызвала «восторг» воронежской публики.

Через год, в Москве, бывая в гостеприимном и открытом доме Щепкиных, Белинский познакомился с Александрой ближе. Душевное состояние его было тяжелым: только что подошли к развязке его отношения с Бакуниной. Внимание Александры Щепкиной вселяло в него успокоение, ободряло…

А потом вдруг наступил момент, когда в душе Белинского затеплилась новая надежда.

Ход событий мы восстанавливаем по позднейшему отчету, который дал Белинский Станкевичу.