Гнездо

Пол последние десять лет наблюдал, как тускнеет свет Беа, и это его тревожило. Не только потому, что он глубоко любил Беа как писателя и человека; он предполагал, что с ее медленным угасанием сходят на нет его эротические мысли о ней. Его не привлекала неудача; он предпочитал целеустремленных и энергичных женщин. Беа много лет назад перестала говорить о своих книгах. Он никогда не видел, чтобы она улучала время писать, хотя бы набрасывать что-то на карточках или в блокноте. Бывали дни, когда ему хотелось ее уволить, заставить ее уйти из редакции и заняться чем-то другим – чем угодно. Но он не мог. Не хотел.

В последнее время Беа, казалось, ожила, в ней появилось что-то по-новому притягательное и горячее. Он слышал, как она упомянула новый писательский проект. Пол понимал, что спрашивать не надо; ждал, что она сама об этом заговорит. Он гадал, показала ли она новую вещь Лео. Надеялся, что да, потому что суждению Лео он доверял. Если Лео сочтет, что в ее работе есть потенциал, кто знает? Могло ли что-то подойти для расширения серии прозы больше, чем долгожданный дебютный роман Беатрис Плам! Что бы она ни написала, это привлечет внимание, в том числе к издательству, которое опубликует ее работу. Возможно, надо отвести Лео в сторонку и спросить, не слышал ли он чего или не видел.

Пол прекрасно себе это представлял: издательская вечеринка в местном независимом книжном, Беа, окруженная жаждущей, восторженной толпой, у нее сверкают глаза, ее пальцы порхают, ее длинные косы подвернуты и заколоты на затылке – точно так, как ему нравится. Она обернется к нему, нежная и горячая от благодарности, разрумянившаяся от успеха, и он прикоснется к ее локтю, поцелует ее в щеку, как делал тысячу раз, но в этот раз чуть задержится, достаточно долго, чтобы она заметила, такое завуалированное признание. Первый поцелуй среди книжных стеллажей. До чего же романтично.

Глава девятая

Единственной причиной, по которой Беа Плам согласилась пойти с Полом Андервудом в Верхний Вест-Сайд на обед к Селии Бакстер, где точно должны были собраться люди – писатели, редакторы, агенты, – встречи с которыми она не могла избежать на работе, но старалась избегать все остальное время, было то, что Селия близко дружила со Стефани, еще с колледжа. Селия была не из издательского мира, она принадлежала к миру искусства, но эти миры часто сталкивались, особенно за коктейлями. Беа надеялась, что среди немногих приглашенных в намеренно пустую и скудно обставленную квартиру Селии будет и Стефани; к тому же квартира была всего в нескольких кварталах – но совершенно в другом мире – от места, где жила Беа; легко будет ускользнуть, если мероприятие окажется невыносимым.

Только что прошел Новый год, начинались самые серые недели календаря, с обеда в «Устричном баре» миновало почти три месяца, а Беа все еще не могла решить, показывать ли свою новую работу кому-то из троих (Лео, Полу и Стефани), кто мог и кому нужно было ее посмотреть. После телефонного разговора с Джеком в начале недели она ощутила, что появилась какая-то новая срочность. Джек сказал, что едет в Бруклин повидать Лео. С какой целью, не уточнил.

– Мне что, нужна причина, чтобы увидеться с братом? – сказал он. – Просто хочу узнать, как он.

– И?

– И да, хочу понять, что происходит. Он тебе что-нибудь говорил?

– Нет, – ответила Беа, пытаясь придумать, что может и смягчить Джека, и вместе с тем быть правдой. – Он хорошо выглядит.

– Прямо от сердца отлегло, – кислым тоном отозвался Джек.

– Я к тому, что он выглядит здоровым. Бодрым, сосредоточенным. Кажется, он полон оптимизма. Они общаются с Полом. По-моему, что-то планируют.

– Ты издеваешься?

– Почему это я издеваюсь?

– Это и есть великий план? Работа на этого недоделанного Пола Андервуда?

– Я работаю на Пола Андервуда, – сказала Беа.

– Я это понимаю, но – прими мои слова как комплимент – есть масса вещей, которые ты захочешь делать, а Лео нет.

– Знаю.

Беа и правда знала. Интерес Лео к Полу озадачивал. Пол, кажется, считал, что Лео снова работает с Нэйтаном Чаудери, но Беа в этом сомневалась. И Лео никогда не нравился Пол. Никогда. Он много лет за глаза звал его Пол-Ундервуда и интересовался «Пейпер Файберз» и тем, чем каждый день занималась Беа, только насмешки ради. Он испытал явный шок, когда узнал, что «Пейпер Файберз» процветает. Не то чтобы Беа когда-нибудь по собственной воле заговаривала о работе; никто не испытывал большего уныния, чем она, при мысли о том, что она все еще ходит каждый день в один и тот же офис. С годами ей удалось переключиться в основном на управленческие обязанности. Она с готовностью бралась за любые задачи, которые избавляли ее от работы с авторами, и позволяла Полу быть редактором и лицом журнала, что ему нравилось. Он по-прежнему ждал от нее участия, надеялся на ее острое перо, но об этом они говорили только наедине.

– Судя по всему, Лео встречается с Нэйтаном, – сказала Беа Джеку.

– С Нэйтаном? С тем самым Нэйтаном?

– Да.