Гнездо

— Вполне согласен с вами, баронесса. В учебном кампусе у меня был сержантом аврелианец. Редкой тупости скотина. Так он постоянно объяснял нам, курсантам, что такое жизнь, как её надо правильно прожить и почему только на Аврелии живут порядочные люди, а на других планетах — извращенцы и мошенники… Но Велудуман с ними, с этими аврелианцами. Я, баронесса, хотел поговорить с вами о другом.

— Внимательно слушаю вас, капитан-командор.

— У вас все хорошо?

— Что вы имеете в виду?

— Недавно вашего ребенка поместили в анабиозную камеру и…

— Во-первых, это не мой ребенок. Вы же знаете, что я забеременела в питомнике Богов на Фаренго[43]. Я только вынашивала эмбрион неизвестного гуманоида и, по правде говоря, рада, что его отделили от моего тела. Эти месяцы я постоянно чувствовала себя инкубатором, слепым инструментом для выполнения чужой программы. Вы не женщина, командор, но попробуйте мне поверить. Это не самое лучшее ощущение.

— Название «Питомник Богов» говорит само за себя.

— Хорошая шутка, — как показалось Зоран, не совсем весело улыбнулась Вэй. — Но вы видите, командор, пифийки не торопятся признать меня богородицей. Даже наоборот.

— Вот об этом я и хотел поговорить. Мне кажется, что после того как вы поддержали на совещании Мулан, между вами и Преподобной Тарасвати возникло… ну, скажем так, определенное напряжение.

— В экспедициях такое случается, — пожала плечами баронесса. — Я, командор, большую часть своей жизни провела в экспедициях и видела разные конфликтные ситуации. До драк доходило, с травмами. Никакая психопрофилактика не помогала. Такие вещи неизбежны.

— Мне кажется, леди, это не просто «конфликт замкнутого пространства». Вы с Мулан задели что-то предельно важно для Преподобной. Вы затронули религию Пифии.

— На совещании мы обсуждали научные гипотезы. Это была чисто научная дискуссия, совместный поиск объективной истины. Я, командор, не обучена во время научных дискуссий учитывать чьи-то религиозные догмы. А с Мулан они пусть сами разбираются. Она, как-никак, пифийка.

— Поймите и меня, баронесса. Я командир корабля. Я отвечаю за ситуацию на борту. Фактически вы с Тарасвати авторитетные офицеры после меня, и именно от вашего взаимодействия зависит многое. Особенно в кризисных обстоятельствах. Я бы настоятельно просил вас объясниться с Преподобной.

— Я учту вашу просьбу. Однако не совсем понимаю, командор, что вы имеете в виду, когда говорите «авторитетные офицеры». Существует рейсовый должностной табель, утвержденный командующим Первым флотом адмиралом Оливейрой, а также вами, капитан-командор. Согласно табелю, я занимаю лишь четвертую командную позицию после вас, командира боевой части и первого пилота. Имени уважаемой Тарасвати я вообще в табеле не видела. Может, я что-то путаю?

— Нет, совершенно верно. Но и вы меня поняли. Я не собираюсь растолковывать вам прописные истины, подполковник-исследовательница Вэй.

— Что-то ещё, капитан-командор Зоран?

— Да. Что вы думаете по поводу отсутствия приказов?

— Я не удивляюсь этому. С точки зрения императора мы выполнили свою миссию.

— Тогда нам должны отдать приказ о возвращении.

— Значит, что-то этому мешает.

— И вы не догадываетесь, что именно?

— Нет.

— Хорошо, — командор поднялся. — Баронесса, я вас более не задерживаю.

Оставив кабинет командора, Гвен Вэй двинулась к той части лабораторного модуля, где группа Вольска обрабатывала информацию по магонийским флешкам. Баронесса остановила лифт на первом уровне и увидела Мулан, которая, казалось Вэй, кого-то ждала. Увидев баронессу, пифийка подошла к ней.

— Я вам кое-что хочу рассказать, — обратилась Знающая к руководителю исследовательской части «Айн-Соф».

— Слушаю вас, Мулан.

— Тогда, на совещании, мне показалось, что вы поняли то, о чем я хотела предупредить.

— Имеете в виду вашу «пищевую гипотезу»?

— Не только её.

— Пойдёмте со мной, расскажете подробнее, — Вэй уже протянула руку, чтобы открыть фильтрационную мембрану, но пифийка остановила её:

— Давайте один на один.

— Давайте, — согласилась Вэй. — На втором уровне есть одно удобное место.

Вдвоём они поднялись на второй уровень и уединились в пустой пультовой транспортного инкубатора. Его на всякий случай расконсервировали перед высадкой на Тифон, но ни одного живого трофея группа Вэй оттуда не привезла. Учитывая то, что линкор могли направить в гнездо ґыргов, решено было оставить инкубатор в стадии промежуточной готовности.

— Вы знаете, почему я попала в экспедицию? — спросила у баронессы Мулан.

— Нет.

— На Магонии я, кроме тафономии древних миров[44], занималась сравнительной палеоархетипикой.

— Спецкурс по ксенотафономии мне преподавали в университете. А вот о «сравнительной палеоархетипике» впервые слышу.

— Эту научную дисциплину ввели в университетах Магонии лишь в конце прошлого века. Сравнительная палеоархетипика изучает источники формирования планетарных биосфер и межзвездные пути миграции биологических материалов. Вы же знаете, что на подавляющем большинстве планет жизнь не туземная, а занесённая из космоса.

— Не все ксенобиологи с этим соглашаются.