Гнездо

При «ограниченной» процедуре перед дознавателями ставилось дополнительное задание сохранить основные жизненные функции допрашиваемого. Поэтому они концентрировали свои усилия на том, чтобы сломать его волю психосоматическими средствами. Ведущая роль здесь принадлежала не технологиям, а тщательно подобранном ритуалу разрушения личности. Инфраквантовый мозг процедурного блока учитывал возраст, пол, образование, социальное происхождение, образ жизни, ценностные приоритеты и ещё несколько сотен параметров, на которые раскладывались биография и аксиальная матрица допрашиваемых. На первом этапе дознаватели обычно разрушали основы самоуважения допрашиваемого, на втором — жизненные ценности, семейные и социальные обязательства. Каждый этап предусматривал учета десятков, а иногда и сотен индивидуальных параметров и особенностей становления психики.

В случае с Фатимой компьютер определил главным препятствием на пути к её «конструктивизации» родовую гордость Фэрфакс, которую до конца не разрушили ни унижения после ареста, ни многомесячное содержание в изолированной камере. Поэтому перед началом допроса Фатиму поместили в виртуальную реальность, где её заставили вновь пережить долгие часы изнасилований и унижений. Симуляция сопровождалась гипнотическим внушением и применением психотропных веществ, которые «размывали» волевые барьеры в психике девушки. В течение процедуры в её мозговые сосуды запустили несколько тысяч нанороботов. Часть этих крошечных агрегатов работала скоординировано с психозондом, а вторая часть обеспечивала данными высокоточный детектор лжи. На заключительном этапе в кровеносную систему Фатимы ввели предельно допустимое количество «сыворотки правды» и провели тестовые включения «генератора боли», присоединенного непосредственно к нервным узлам, расположенным вдоль позвоночника. Последним аккордом «ограниченной» процедуры по традиции стало тестирование детектора лжи. Фатиму вернули к первоначальной реальности и заставили ответить на сотни однообразных, часто повторяющихся вопросов, пока инфраквантовый палач не составил калибровочные таблицы её базовых и тематических реакций.

Капитан третьего ранга Корхого получил доклад компьютера о завершении подготовительного этапа дознания через четырнадцать часов после перемещения узника номер три тысячи восемнадцать в процедурный блок. Он включил близкий план видеонаблюдения и увидел, как капли обильного пота стекают с посеревшего лица Фатимы.

«Измучена, шокирована… Но взгляд у неё не тот, — определил опытный надзиратель. — Взгляд не умоляющий и не потерянный. Она сохранила волю к сопротивлению. Чего-то инфраквантовая железяка недоработала».

Если бы допрос проводился в эпоху правления Туре Шактири, Корхого непременно настоял бы на продолжении процедуры. Но в новые времена на все административные процессы легла загадочная тень Пифии. Корхого не был уверен, что всеведущие жрицы будут симпатизировать офицеру, заподозренному в садизме.

«Пусть оно будет, как будет», — решил надзиратель и открыл прямой канал связи с аврелианской резиденцией Джи Тау через Белые Камни. Удаленным дознавателем в этот раз должен был быть высокий полицейский чин. Кто именно, Корхого не интересовался. Формально он свою миссию выполнил.

Имперский комиссар по особо важным расследованиям Рене Марков не первый проводил удаленный допрос подозреваемого, но на этот раз он столкнулся с непонятными и непреодолимыми ограничениями. Координатор Джи Тау на Аврелии Рэй Блисс сообщил ему, что подозреваемая Фатима Фэрфакс сейчас содержится под стражей на объекте такого недостижимого уровня секретности, что возможность прямого допроса через Белые Камни полностью исключается. Блисс предложил имперскому комиссару сформулировать пакет вопросов, которые на объекте воссоздаст голос дознавателя.

— Вы не понимаете, о чём идёт речь. Я хочу посмотреть в глаза этой женщине, — настаивал Марков. — Хочу видеть её лицо. Видеть, как она реагирует.

— Позже вам пришлют TVC-запись её реакций на вопрос, — говорил Блисс.

— Я формулирую вопросы оперативно, исходя из текущих ответов подозреваемого и их оценки детектором лжи. Допрос, Блисс, является искусством, игрой, а вы мне предлагаете какое-то неполноценное интервью.

— Генерал, вы получите ответы на вопросы первого пакета с выводами детекторов, а затем, на их основе, оперативно сформулируете вопросы второго пакета.

— А не пошли бы вы со своими «пакетами» на… — не выдержал Марков, на что Блисс совсем не обиделся. Он терпеливо объяснил:

— Поймите, генерал, это не от меня зависит. Даже Верховный координатор не сможет вам помочь в этой ситуации. Режимные требования к функционированию указанного сверхсекретного объекта утверждены самим императором… Я знаю, что у вас допуск «шесть А». Знаю. Но тут целая «семёрка», генерал… Говорите, что такого не может быть? Коллега, поверьте мне, старому оперативнику, — может. ещё как может… Так о чём вы хотели спросить подозреваемую? О той Аделье, которая осуществила её инициацию?