Гнездо

— Поддерживаю ваши предпочтения, курсант Бехеште, — сказал инструктор. — Я предчувствую, что из Махонико получится искусный оператор, хотя она пока лишь ординарный маринер. Вы как старшая по званию должны способствовать росту её боевых умений и навыков. И тогда вам будет на кого положиться, когда мы выступим смертельной бой с ґыргами.

— Служу Империи! — выкрикнула в ответ Ясмин, веселыми глазами глядя на инструктора.

6

Исследовательская станция «Пост Лефора», южнее цирка Мефистофель, Аврелия (6КА81: 4), звёздная система Мийтры (HD168443).

2 юна 417 года Эры Восстановления.

После многодневной неопределенности император санкционировал ядерную бомбардировку двух крупнейших гнездилищ Адельм. Но не позволил это сделать Охранным силам колонии. Для бомбардировки был назначен последний из ударных рейдеров Одиннадцатого флота, который ещё оставался на орбите Аврелии — «Ригуело». Ровно в полдень двадцать девятого пентария он должен был сбросить в пещеры, где множились и взрослели миллионные орды Адельм, две тактические управляемые бомбы проникающего типа.

Невиданное зрелище заставило высших руководителей колонии оставить кабинеты и прибыть на границу аномальной зоны. Всем хотелось вживую, а не на экране TVC, увидеть ядерную бомбардировку собственной планеты. Флотские заверили правительство Аврелии, что расстояние в двенадцать километров гарантирует наблюдателям безопасность. Ветер должен был отнести радиоактивные облака на север, в центр метеоритного цирка Мефистофель, а ударная волна не должна была пробежать и трети расстояния до границы. Единственное, о чём предостерегали офицеры Флота: на глаза наблюдатели должны были одеть специальные световые фильтры.

Маккослиб провел министров, лордов и их женщин в зубоподобные скалы, а сам вернулся на «Пост Лефора». Как опытный человек он знал, что все расчеты являются лишь расчетами. Ланс занял кресло дежурного в подземном бункере. Персонал поста поделился с генералом синтетическим кофе. Прихлебывая горячую бурду, он наблюдал за кратером. На панели, куда выводились данные орбитального мониторинга, руководитель Кризисной службы мог видеть, как в горных ущельях клубятся стаи Адельм, как вспыхивают там и здесь огоньки шаровых молний.

«Чем они там питаются? — удивлялся Ланс. — Пещерных полипов Libasta siphonophora должно хватить такой армаде суток на трое, не больше. Но они клубятся в этих пещерах годами. Может, они умеют культивировать какие-то примитивные жизненные формы? Создавать подземные плантации?»

Вдруг со стороны входа началось суетливое движение. В дежурную комнату забежал сержант и доложил:

— Сир, прибыл имперский комиссар по особо важным делам, генерал-лейтенант Рене Марков!

«Сюрприз! — сказал себе Ланс. — Наконец я увижу вживую этого легендарного сыщика».

Он поднялся навстречу комиссару. По негласной иерархии имперский генерал считался выше рангом аврелианского. Но Лансу эта традиция показалась неактуальной, и он не поздравил Маркова первым. К его удивлению, тирониец не заметил нарушения субординации. Он вполне демократично пожал Лансу руку и спросил:

— Когда начнут бомбить?

— Я — генерал-полковник Маккослиб, — решил представиться Ланс. — Руковожу местной Кризисной службой, — он посмотрел на таймер. — начнут бомбить через восемь минут.

— Маккослиб? — Ланс показалось, что Марков проснулся в тот момент, когда услышал его фамилию. — Вы человек баронессы Вэй?

— Уже двадцать шестой год.

— Очень рад, очень рад! — улыбка комиссара была искренней настолько, насколько можно было ожидать от человека, каждая мышца которого стонала от непривычной аврелианской силы тяжести. — Мы с вашей женой на Кидронии попали в такие приключения! Эта проклятая Шерм поводила-таки нас за хвост…[49]

— Да вы тот самый Рене Марков?

— Да. Разве в нашей Империи ещё какие-то не «те самые» генералы с фамилией Марков? Один я такой, — полицейский стряхнул несуществующую пыль с генеральского шеврона, старая тиронийская борзая… Провожу на Аврелии специальное расследование по поручению нашего уважаемого монарха.

— Высокочтимого.

— …?

— На Аврелии говорят или «нашего любимого монарха», или «нашего высокочтимого монарха».

— И давно вы стали знатоком аврелианских верноподданнических формул?

— Несколько недель назад. Пообщаетесь с местными лордами — и сами станете знатоком формул.

— Все может быть, — кивнул тирониец. — Впрочем, специфика моего расследования предполагает общение со здешней аристократией.

— Мне докладывали о ваших поисках… А в этой глуши вы по какому случаю?

— Пилот дискоида убедил меня, что у скалы опасно.

— Прав… Хотите посмотреть на ядерные взрывы?

— Если честно, то хочу. Никогда такого не видел. А вы?

— Однажды на Бальсан, — Ланс жестом предложил Маркову кресло за пультом. — Но это было давно. Двадцать три года назад.