Гнездо аиста

– Может, вы просто сочиняете новую пьесу? – неуверенно предположила Зина. – Вам приснилась одна из сцен… Напишите ее, Клим! – она обрадовалась своей догадке и оживленно заговорила: – Правда, напишите, и вам станет легче! О нас с вами, об Иване, о наших детях… Обо всем, что может с нами произойти. Пусть это опять будут какие-нибудь аллегории. Аист… Ну и прочие. Ведь это замечательная идея! Тем более Иван и сам просил написать про аиста. Ему понравится эта роль, вот увидите!

– Смотря чем все закончится…

– Этого мы не знаем, – серьезно сказала Зина и с тревогой посмотрела на небо. – О, темень уже какая!

Почувствовав, что уже должен как-то ее защитить, Клим предложил оправдание:

– Скажем, что пошли посмотреть лог, а я оступился, упал сюда и расшиб колено. Не станет же он снимать с меня штаны, чтобы проверить!

Зина строго предупредила:

– Вы втягиваете меня в какой-то заговор против собственного мужа. Мне это не нравится, так и знайте. Может, для артистки это и странно… Может, у других все не так, но я никогда его не обманывала.

– Ну хорошо, скажите правду, – покорно согласился Клим. – Вашей вины все равно никакой нет, а я переживу, если он даст мне по шее.

Нахмурившись, она с неудовольствием напомнила:

– Как же, есть вина! Я ведь позволила вам поцеловать меня.

– Это можно и упустить…

– Уже получится ложь. Вы же сами – честный человек! Я слышала ваш разговор с Иваном.

Подав ей руку, Клим удивленно заметил:

– Так ведь это совсем другое! А по мелочам я тоже умею мухлевать.

– А для меня это не мелочь! – рассердилась Зина. – Неужели не понимаете?

Он поспешно согласился:

– Понимаю. Боюсь, что тогда я даже не знаю, как быть. Будем надеяться, что он до сих пор выясняет дальнейшую судьбу вашего театра.

– Хорошо вам смеяться, – проворчала Зина, уже без его помощи взбираясь по склону. – Ваша жена сидит дома и ничего этого не видит.

Остановившись, он проследил за ней и сдержанно проговорил:

– Знаете, я предпочел бы, чтоб она тоже была здесь. Такая же здоровая и веселая, как ваш муж… Тогда это не было бы для меня так мучительно.

Зина обернулась и протянула ему руку. Приняв ее поддержку, он добрался до верха, и там она сказала:

– Извините, Клим. Мой муж прав: я действительно редкая дура.

– Редкая, – подтвердил он. – Только не дура. Дура такого никогда не скажет.

– Простите меня. За все… это…

Клим быстро предупредил:

– Только не за поцелуй! Пожалуйста, не извиняйтесь за него. Тогда я хоть смогу тешить себя тем, что об этом вы не жалеете.

Посмотрев на него исподлобья, она без улыбки призналась:

– А я действительно о нем не жалею… Нет, Клим! Не смотрите так!

– Зина…

– Да-да, я все знаю! Если б я не была такой… Наверное, все могло бы получиться…

– Я не полюбил бы вас, если б вы не были такой, – тихо сказал Клим.

Она с отчаянием воскликнула:

– О господи! Ну как вы можете говорить, что любите меня? Мы же второй день знакомы!

– А вы никогда не играли Джульетту? – спросил он, рассудив, что такой аргумент может оказаться для актрисы самым веским.

– Нет, – ответила Зина с сожалением. – Ивану эта пьеса всегда казалась слишком затасканной. А сейчас уже и поздно…

– На сцене, может, и поздно…

Легко рассмеявшись, она безо всякого кокетства сказала:

– Да у меня дочь Джульетту переросла! Ей уже пятнадцать. Так что… Пойдемте, Клим. Мы с вами уже совсем обнаглели.

Чтобы дать ей возможность прийти в себя перед возвращением, он заговорил о другом:

– Вам страшно ночью в лесу?

– Ну… Да, немножко. А вам нет?

– Нет. Я ведь в деревне вырос. Мы в детстве в ночное ходили.

– Как у Тургенева? – у нее снова весело заблестели глаза, и Клим с облегчением улыбнулся.

– Это, скорее, у него, как у нас. Мне нравилось! Да и так мы ночами по лесу шастали… Нечистую силу искали. Очень храбрые были!

Зина качнула головой:

– Я своего сына не пустила бы.

– Конечно! Меня тоже никто не отпускал. Я через окно удирал.

Внезапно остановившись, она осмотрела его с интересом:

– А вы шальной человек, Клим!

– Шальной?

– Да! С виду такой спокойный… А смотрите-ка, и на кастрюлях рок играли, и по ночам по лесу бегали… Теперь я не удивляюсь, что вы меня так схапали!

Он радостно засмеялся:

– Что я сделал?

– Схапал! Да, сударь, с вами, оказывается, нужно поаккуратней…

– Куда уж аккуратней, – вздохнул Клим.

– Да есть куда, сами знаете… Вон наши! Боюсь поверить, но, кажется, никто и не заметил, что нас нет.

На месте стола уже полыхал костер. В сумерках он казался неистовым, готовым пожрать все вокруг с яростным треском. Но никто его не боялся. Клим физически ощутил, как в нем просыпается врач, который не может спокойно смотреть, как люди прыгают через огонь.

– Они что, с ума посходили, пока нас не было?

– Лишнего выпили, – невозмутимо отозвалась Зина. – Это у нас частенько случается.

Она смотрела на огонь прищурившись, но Клим все равно разглядел, как дьявольские язычки заплясали в ее темных глазах, и понял, что ей тоже хочется этого – плюнуть на осторожность и броситься прямо в огонь. Только Зина считала себя слишком взрослой, чтобы выкинуть такое…

– Зина…

– Что? – она оглянулась, и огонь ушел из ее глаз.

– Не нужно. Можно обжечься.