Гнездо аиста

– Придумай для нас диалог, – попросила Зина и, потянувшись, прижалась губами к его щеке.

– Диалог? Для нас?

– Ну да! Что мы скажем друг другу в самую важную минуту?

– А как узнать, что именно эта – самая важная?

Она засмеялась:

– Вот именно… Всегда это понимаешь уже после. Вот вчера я укладывала Петьку и жалела, что даже не запомнила, как в последний раз кормила его грудью. Ведь это было так важно! Он прощался с самым ранним своим детством, а я была такой запурханной, что даже не выделила этот день…

– В следующий раз ты это запомнишь, – сказал Клим с робкой надеждой и сам улыбнулся тому, что не может даже думать об этом без замирания.

Улыбнувшись в ответ, Зина серьезно заверила:

– Все, что связано с тобой, я теперь повторяю и повторяю про себя, чтобы ни в коем случае не забыть. Все, что ты говорил, как смотрел на меня… Помнишь, как в школе! Тогда каждая мелочь казалась невероятно важной! За каждым словом скрывались целые романы в стихах… И сейчас так же. Знаешь, это ужасно, но я ничего не могу вспомнить о нашей жизни с Иваном. Как будто все вдруг выпало из памяти! Спектакли помню, а жизнь – нет. Может, я всегда воспринимала его больше как режиссера, а не как мужа?

Клим уныло заметил:

– От режиссеров не рожают детей.

Перевернувшись на живот, Зина звонко чмокнула его в губы и рассмеялась:

– Ты же сам говорил, что ничего не знаешь о театре! Об этой закулисной жизни… Вот ты это и подтвердил! От режиссеров очень даже рожают…

Глава 18

В последний день перед отпуском Клим был взволнован, как перед свадьбой, которой когда-то ждал, кусая от нетерпения ногти, и еще помнил об этом. Тогда Клима так и подтрясывало от того, что девушка, которой он хотел обладать, уже почти принадлежала ему. Уже вот-вот… В этом было столько же томительной сладости, сколько получает ребенок, не спеша разворачивая шоколад. И это ощущение до сих пор оставалось где-то внутри него.

Теперь Клим предчувствовал почти то же: завтрашний день будет полон только Зиной… Пьесой, которую он для нее пишет… Беззвучными разговорами с ее фотографией… А если Бог даст, то и с ней самой. Живой. От этой мысли у него увлажнялись ладони и в груди щемило так пронзительно, что Клим поневоле вспоминал, что вступил в самый привлекательный для инфаркта возраст.

Пытаясь отвлечься, он с утра привел в порядок все медицинские карты и понемногу побеседовал с каждым из маленьких пациентов. Когда в кабинет вошел Ворон, Клим в который раз испытал прилив неловкости перед мальчишкой, на котором попросту разрядил переполнившее его возбуждение. Он уже хотел было заговорить об этом и как-нибудь оправдаться, но вдруг заметил, что Ворон то и дело глуповато и счастливо улыбается.

– Что произошло? – напрямик спросил Клим, почувствовав, что мальчишка не прочь поделиться.

Тот разулыбался уже в открытую, и тонкие ободки его ушей ярко засветились на солнце.

– Они опять пришли, – стараясь не выдать своего ликования, сообщил Ворон.

– Зина?! – вырвалось у Клима.

Мальчишка посмотрел на него понимающе и сказал, голосом выразив сожаление:

– Да не… Ее там нет. Только девчонка с пацаном. Ну, Тоня.

– Я понял, – перебил Клим и, не скрывая удивления, спросил: – Они вдвоем пришли?

– Ну… Они там, в коридоре.

Быстро поднявшись, Клим машинально поправил волосы и распахнул дверь:

– Вот так сюрприз, – в замешательстве оглядев детей, протянул он. – Заходите. Или вы не ко мне?

– К вам, – серьезно сказала Тоня, настороженно, как незнакомого, рассматривая его.

Жоржик выскочил откуда-то сбоку и, дернув Клима за руку, улыбнулся во весь рот:

– Здрасьте! Спорим, вы нас не ждали!

– Ты уже выиграл, – признался Клим. – Да проходите же… Я сейчас освобожусь.

Секунду поколебавшись, он указал на свой заветный диванчик:

– Располагайтесь… Ворон, ты не против, если мы потом поговорим?

– Да не, – старательно не обращая внимания на Тоню, согласился мальчик и вежливо добавил: – Как вам удобнее…

Клим насмешливо поддел его:

– Мне удобнее дома в кресле. Ты никуда не исчезай, я только переговорю с ребятами и сразу к тебе, договорились?

Потупившись, как скромный ученик, Ворон встал и скованной походкой направился к двери. Но Жоржик неожиданно бросился за ним следом:

– Эй, Ворон, ты же мне фокус с ножичком обещал показать!

– С каким еще ножичком? – грозно спросил Клим. – Ты что, порядков наших не знаешь?

– Да это мой, мой! – закричал Жоржик, чуть ли не прикрывая собой Ворона, которому и до плеча-то не дорос. – Это я с собой взял.

– Ну ладно, только осторожнее, – разрешил Клим, пребывавший по случаю отпуска в благодушном настроении.

И шепотом добавил, когда они уже открыли дверь:

– Не попадитесь там!

Хмыкнув, Ворон кивнул, а Жоржик стукнул себя по груди и приложил к губам указательный палец. Клим улыбнулся сразу обоим и с некоторым страхом обернулся к Тоне, которая продолжала буравить его взглядом.

– Может, чего-нибудь хочешь? – спросил он с надеждой. – Попить? Поесть?

– Я не беспризорная, – отрезала девочка. – Меня дома кормят.

Клим покорно согласился:

– Ну, конечно, я и не сомневался. У тебя хорошая мама.

– Она вам нравится? – требовательно спросила Тоня.