Гнездо перелетного сфинкса

– Опьянение людей, которые либо сидят на жесткой диете, либо голодают, – резюмировал я, – обычно им холодно, хочется спать, желудок привыкает к малым порциям однообразной пищи. И вдруг в него обваливается много вкусного, питательные вещества попадают в кровь, человеку становится жарко, голова у него кружится, настроение улучшается, нападает говорливость, поэтому такое состояние именуется опьянением.

– Ну да, вина-водки-коньяка-ликера она не пробовала, а контроль над собой потеряла, – согласился Борис, – история премерзейшая. Включаю запись.

– Внимательно слушаю, – кивнул я.

В спальне зазвучал незнакомый женский голос:

«Мы с Ритой дружили с детства, жили в соседних квартирах, ходили в одну школу. У Галины Петровны, матери Калягиной, очень тяжелый характер, разговаривала она исключительно в приказном тоне. Когда я входила в ее квартиру, всегда слышала: «Ботинки снять. Руки помыть. Уроки сделала? Что? Математику отложила на вечер? Ступай заниматься. Нечего отдыхать. Дьявол знает, чем занять пустую голову». Если Галина разрешала нам с Риткой поиграть, то постоянно заходила в комнату и заявляла: «На полу не лежать. Чем занимаетесь? Шьете кукле платье? Глупость! Расставьте шахматы. Телевизор не смотреть». Пить чай у Калягиных было мукой. «Не стучи ложкой о чашку, размешивай сахар осторожно. Выпрями спину. Не оттопыривай локти. Во время еды молчи. Не хлюпай. Не чавкай. Не кашляй. Где твое «спасибо»?» И так бесконечно. Моя мама была другим человеком, спокойным, не занудой, не пыталась всеми командовать. Рита много раз просилась поиграть у меня. Но Галина Петровна заявляла:

«Приличные девочки по гостям не шляются, к приличным девочкам гости сами приходят».

Если вдуматься в ее слова, то я неприличный ребенок, я же к Ритке прихожу.

Куда делся отец Маргариты, понятия не имею, о нем никогда никто не упоминал. Один раз только Рита объяснила:

«Папа подлец, он маму бросил, денег нам мало дает, только то, что по закону положено. Сверх ни копейки».

Мне стало любопытно.

«А сколько он дает?»

Рита назвала сумму, она оказалась больше зарплаты моей мамы, которая работала заведующей отделом районных библиотек, у нее была директорская должность. Галина Петровна занимала солидный пост на железной дороге. Понятия не имею, что она там делала, но у Калягиных всегда был достаток. Риту мать хорошо одевала, правда, по своему вкусу. Твердила: «Девочки носят платья и туфельки. Брюки для мужчин. Уши прокалывают в восемнадцать лет. Маникюр у ребенка – разврат».

Слегка повзрослев, я поняла, что отец Риты не выдержал жизни с катком для укладки асфальта и сбежал. А Ритке-то бежать было некуда. Подруга была совершенно задавлена матерью, она никогда не спорила с ней, всегда тихо отвечала:

«Да», – и выполняла то, что требовала Галина. Молча.

Я ей говорила:

«Ты не раба! Не обязана во всем этой злыдне подчиняться».

Она отворачивалась и ничего не говорила.

После школы, которую она закончила с медалью, Ритуля поступила в институт, где готовили специалистов для Министерства путей сообщения. Вам понятно, что вуз выбрала ее мать? Когда Рите исполнилось восемнадцать, мамаша нашла ей жениха: вдовца на двадцать лет старше, с тремя детьми. Я его не видела, но подруга рассказала:

«Очень противный, выглядит намного старше своего возраста, разговаривает как моя мать: «Сядь. Встань. Мы поженимся осенью. Платье я тебе куплю».

«Ужас! – испугалась я. – Зачем тебе такой?»

«Он богатый, – пояснила Рита, – квартира, машина, дом в Подмосковье. Он адвокат, очень успешный. Мама уже не молода, ее вот-вот на пенсию попросят. Она решила так: дочь станет супругой обеспеченного человека, тот тещу голодной не оставит».

У меня от злости дар речи пропал, а Ритка улыбнулась.

«Не переживай, я буду жить счастливо».

На том мы в тот день и расстались.

Дело было в начале лета в разгар сессии, мы с Ритой не встречались. Спустя неделю к нам примчалась Галина Петровна, набросилась на меня с кулаками, выкрикивала ругательства. Я не поняла, что происходит, попросила:

«Успокойтесь, объясните, в чем дело?»

Соседка начала крыть меня матом, потом замахнулась… Да я не Рита, спортом с пяти лет занималась, ходила в секцию самбо. Руки автоматически сработали. Я скандалистку на пол уложила, потом на лестницу вытолкала, дверь заперла. Стою в недоумении, тут Ритка звонит.

«Что ты делаешь?»

Я ей в ответ:

«Твою мамашу приемом сломала и выгнала из своего дома. Что случилось?»

«Я замуж вышла», – сообщила подруга.

«За урода!» – ахнула я.

«Нет. За любимого человека, – парировала Калягина, – мы давно хотели расписаться, ждали моего совершеннолетия. Я живу теперь у супруга. Хочу быстро первого ребеночка родить».

Я так ошалела, что не придумала ничего умнее, чем спросить:

«Первого? Значит, и второй потом появится?»

Она серьезно ответила:

«Конечно. Мы хотим много-много деток…»

Послышалось тихое бульканье, потом непонятные звуки и возглас:

«О! Красота!»

– Это нам с Женей чай налили, – пояснил Боря, – и принесли блюдо с пирожными. Диктофон у меня в кармане лежал, я не выключал его.

Глава 25