Гнездо Сарыча

Ригестайн поспешно набросил на себя простынь.

— Ваша светлость?

— Ты у меня в доме, — сказал князь, видя недоумение в глазах Ригестайна. — Не тащить же тебя, окровавленного, домой? Тетушка Ануэльда очень бы огорчилась.

— Она знает, где я?

— Конечно. Я известил твоих родных, что ты погостишь у меня несколько дней.

— Благодарю, князь. Вы так добры. Давно я здесь?

— Два дня.

— Два?! Но рана…

— Я подлатал тебя немного.

Ригестайн недоверчиво смотрел на полуэльфа.

— Так вы… вы не просто лекарь? Вы тоже…? Как Астид?

— Да, умею кое-что, — улыбнулся Гилэстэл. — Как ты себя чувствуешь?

— Превосходно, — прислушиваясь к себе, ответил с улыбкой Ригестайн. Но улыбка тут же сползла с его лица. — Я поступил неправильно, оставив Ястреба в живых. Ввязал вас и Астида в свои семейные дела. Мне так неловко. Вы столько сделали для меня, а я…

— Ты поступил благородно и честно. И наша помощь тебе искренна и бескорыстна.

— Благодарю! — с чувством произнес Ригестайн. — Мне нужно домой. Тетушка вас боготворит, но все же, наверняка волнуется.

— Как скажешь, Ригестайн. После завтрака пойдем все вместе. Мы с Астидом ждем тебя в столовой. Есим поможет тебе умыться и одеться.

На голос князя в комнату вошел слуга со стопкой чистой одежды.

До полудня было еще далеко, но улицы Вааспурта уже дышали зноем. Полуэльфы неторопливо шли по Зеленому округу. Гилэстэл одобрительно поглядывал на Ригестайна.

— Теперь ты похож на северянина, — сказал князь, поймав вопросительный взгляд юноши. Ригестайн, одетый в чуть тесноватый наряд с плеча Астида — полукровка был уже в плечах и немного ниже ростом — смущенно улыбнулся.

На мостовой возле особнячка Карусто Самалея густо теснился народ. При виде людей, толпящихся у его дома, Ригестайн ускорил шаг, а потом и побежал. Увидев его, люди расступились, позволив пройти. Ригестайн взбежал на крыльцо и в дверях столкнулся с начальником городской стражи.

— Зачем вы здесь? — обеспокоенно заглядывая через его плечо в дом, выдавил Ригестайн.

— Зачем, зачем, — посторонился тот, пропуская. — Убили тут.

— Кого?! — всхлипнул юноша.

— А всех. Кто в доме был, всех. Кроме вон того, вроде дышит еще.

На полу, щедро залитом уже запекшейся кровью, лежал привратник. Натужное дыхание со свистом вырывалось из его рта. Ригестайн, закричав — «Мама! Тетушка!», опрометью бросился наверх. За ним кинулись Астид и Гилэстэл. Дверь в комнату Касильды была распахнута. У опрокинутого стула широко раскинула руки служанка Аша. В остекленевших глазах застыл ужас. В кровати, в мокрых алых простынях лежала Касильда с запрокинутой назад головой. На её горле зияла огромная рана. Пол в комнате был заляпан красными следами. Ригестайн с душераздирающими рыданиями упал у тела матери, обнимая её, прижимая к себе.

— Ма-ама-а!!! Мама…

Он плакал, рыча сквозь стиснутые зубы, и все норовил удержать голову матери, падающую далеко назад. Потом вздрогнул, опустил тело Касильды на постель, поднялся и попятился к двери.

— Тетушка…

Ануэльда и Карусто он нашел в их спальне. Северянка в ночном чепце и длинной батистовой сорочке, прилипшей к окровавленному телу, скорчилась у подножия кровати с прижатыми к животу руками. Полуголый Карусто сидел под окном. Вместо уцелевшего глаза на залитом кровью лице чернела дыра. От подоконника вниз тянулись смазанные кровавые полосы.

Ригестайну стало дурно, в глазах заплясали темные пятна. Он пошатнулся, прислонился к стене и съехал по ней на пол. По застывшему лицу безудержно текли слезы. Гилэстэл присел напротив, положил ладони ему на плечи и заглянул в глаза. На лице князя было столько сострадания!

— Ригестайн. Ригестайн. По мертвым плачут женщины. Мужчины мстят.

Из-под пелены горя, туманящей синие глаза, блеснула искра гнева.

— Кому…

— Есть выживший, Ригестайн.

Князь помог Ригестайну подняться на ноги. Они спустились вниз, где по запятнанному кровью полу бродила городская стража. Над раненым наклонился человек, что-то спрашивая. Ригестайн вырвался из рук князя, приблизился к слуге, упал рядом с ним на колени.

— Ты видел его. Кто это сделал?

Умирающий перевел глаза на юношу, открыл рот, булькая кровавыми пузырями.

— Говори, говори…. — Ригестайн низко склонился к лицу, вслушиваясь в хриплые слова.

— … сказал … вспомнил….Касильда …

— Говори, говори…, - Ригестайн требовательно теребил раненого. А тот хрипел, свистел, тянулся к нему, хватая непослушными пальцами за руки.

— …. он…. привет… ястреб…. ястреб…

Привратник обмяк. Его голова и руки безжизненно упали на плиты пола. Ригестайн замер над мертвым слугой. Взгляд наткнулся на предмет, выглядывающий из-под тела. Протянув руку, Ригестайн поднял перепачканный в крови нож. Отер ладонью мокрую рукоять и стиснул зубы, разглядев на ней распластавшего крылья ястреба.

Глава 20

Вечерний сумрак заполз в дом. Ригестайн, съежившись, лежал на своей кровати. Мертвенная тишина царила в комнате. По дому тихо сновали чужие люди, нанятые Гилэстэлом. Их усилиями тела убитых были омыты и приведены в порядок, а дом вычищен. Но хаос, поселившийся в душе Ригестайна, никто не в силах был упорядочить.