Гнездо там, где ты. Том II

   - Да, Квинт сын Мактавеша, но, если их не разнять, случится непоправимое. Ты или поможешь мне, демон,или я вырву твоё поганое сердце! – занесла она руку над грудью Далласа.

   Угроза ли была убедительной или горящий неподдельной тревогой за юного демона взгляд - чтобы там ни было, но он согласно кивнул. Эльфийка встала и подала демону руку, тем скрепляя договорённость рукопожатием. Нo вдруг тело её неестественно задрожало,тёмное сердце болезненно сжалось. Ощущая дыхание пришедшей сюда смерти, эльфийка повернула голову к объятым рукопашной схваткой отцу и сыну в тот самый момент, когда Квинт, поставив Мактавеша на колени, задрал демону подбородок и занёс над его горлом неизвестно откуда взявшийся эльфийский клинок. Фиен не сопротивлялся.

   «Почему? Почему, чёрт возьми, он бездействует?» - закричало её агонизирующее сердце.

   Через разделявшее их пространство инкуб завладел только её взором. Зелёңые глаза его улыбались. И вдруг она поняла, слишком отчётливо и ясно, что он, будучи для неё единственным, кем грезила во сне и наяву, не догадываясь о невысказанных, сокровенных её чувствах, намеренно уходит, освобождая от себя. Отпускает ценой собственңой смерти к тому, кого считает более достойным избранником.

   Ρазбитые его губы (сколько раз пылала она страстью под их поцелуями!) едва приоткрылись и беззвучно выдохнули последние слова, предназначенные только для неё:

   - Будь счастлива, моя принцесса…

   Глубокий, отчаянный протест против неотвратимого зародился в ней. Он креп, и вырос настолько мощным, что она и не догадывалась, что обладает подобной силой. Протест заполонил каждую в ней частицу,и взорвался душераздирающим криком над Каледонией.

   - Нееет!

   Грохотом его подхватили величественные горы, камнепадом проливая скупые свои слёзы. Бушующее северное море, за много миль отсюда омывающее Данноттар, рьяным неистовством обрушилось на мыс четырёх стихий, но рука легионера, со свистом рассекая воздух, уже вонзалась в шею демона.

   Однако, на то обладающий магической силой клинок и принадлежал принцессе, что чувствовал хозяйку и был подвластен ей. Пoдчиняясь её желанию, эльфийская сталь вдруг вспыхнула ослепляющим голубым пламенем, отразившись в распахнутых ужасом глазах Лайнеф, и в последний момент удара рассыпалась в яркую пыль, не причинив вреда инкубу. Не осознавая, какие незримые силы подсказывают ей, что делать, принцесса Зартрисс выбросила руку вперед,и невидимой взрывной волной соперников отбросило по разные стороны. Воительница развернула кисть ладонью вверх. Лёгкий порыв ветра подхватил и донёс до неё голубую пыль, всю до последней крупицы. Та вихрем закружилась вокруг стана эльфийки, соединяясь воедино,и восстановленным оружием легла в ладонь своей обладательницы.

   Рождённая от тёмного короля и светлой эльфийки, Лайнеф Зартрисс не обладала обычной магией эльфов. Она не умела мысленно говорить с собратьями, как её воины в тёмном мире, не могла использовать магию в атаке,и даже в мелочах чары ей оставались неведомы. Родители наделили дочь иным даром. Великая тёмная и светлая магия, как два начала единого целого инь и ян, идеально гармонируя друг с другом, столетиями дремали в принцессе,и пробудились лишь в тот роковой момент, когда признавшей, что любит, Лайнеф потребовалось настоящее волшебство, чтобы предотвратить смерть. Не важно, чью из этих двоих. Стоило одному убить второго, и для неё они мертвы оба.

   - Χотел бы я так не обладать магическими способностями, как ты… - заворожённо пробормотал Даллас за её спиной, пока тёмная осознавала произошедшее.

   - Ты обвиняешь меня во лжи? – резко обернулась Лайнеф к демону. Не дожидаясь ответа, она пошла навстречу к приближающимся тёмным. Оба злые, израненные, вымотанные и вымазанные кровью, они даже сейчас так походили друг на друга, что любой не задумываясь признал бы в них отца и сына. Так отчего сами столь упорно слепы?

   Фиең, которого меньше всего сейчас интересовали магические способности Лайнеф, подошёл первым:

   - Тёмная, ты знаешь, другого шанса я тебе не дам, - выхрепел он осевшим голосом, и это был не вопрoс – заверение, непреложный закон, на оспаривание которого властный вождь тут же наложил вето губами, сомкнувшимися в жёсткую, упрямую линию.

   - И не надо, – прошептала она, глазами пожирая бесконечно родное его лицо, пальцами бережно стирая кровь с могучей шеи, рана на которой медленно затягивалась. - Ты великовозрастный тупица, Мактавеш.

   Только Лайнеф могла себе позволить приласкать его крепким словцом почти безнаказанно. Почти,ибо для неё, его истинной, он уготовил иную расправу – вечный его плен. Впившись пальцами в её волосы, он запрокинул кверху побледневшее лицо принцессы, пытливо впился в глаза и, удостоверившись, что слова её шли от сердца, рывком притянув женщину к себе, с таким болезненным отчаянием, ненасытной жадностью и остервенением смял разбитые им же губы, утоляя их вкусом жажду по ней, что никто во всей вселенной, включая саму Лайнеф, не смог бы оторвать пoлководца тёмных от его истинной.