Гнездо там, где ты. Том II

   - Когда, чёрт тебя дери?! Когда ты, дикарь грёбаный, оглушил меня и утащил в Данноттар? Или когда бросил, а сам свалил в Килхурн? - упорствoвала она и, вспомнив слова Квинта, перешла от защиты к нападению:

   – Спрошу ещё, когда это ты «почти удачно пытался убить» моего сына?

   - Всё, ушастая, ты меня достала! Такую вздорную, эгоистичную, лживую суку я в жизни не встречал! – зарычал демон, схватил в охапку Лайнеф и, перекинув через плечо, от всей своей тёмной души ударил по заду. - Даллас, присмотришь за моим парнем. В душу не лезь, а лучше вообще держись на расстоянии, но смотри , если хоть один волосок... шкуру спущу, понял?

   Гoлос тирана вибрировал от гнева,и Даллас, прекрасно понимая, что обращённый на ушастую этот гнев может задеть и его, поспешил исполнить вoлю вожака, втайне сочувствуя эльфийке.

   - Пусти немедленно! Его нужно вернуть, - принцесса стала вырываться и бить кулаками инкуба по спине. - Ты спятил, чёртов ублюд…

   Последовал новый шлепок, как физически болезненный, так и морально обидный,ибо страдала не только пятая точка Лайнеф, но и гордость властного декуриона и королевской особы.

   - Ещё раз услышу в свой адрес подобное слово, – подпрыгнул демон,и Лайнеф охнула. - Побью.

   - А не слишком ли ты зарываешься, Мактавеш? Это ещё спорный вопрос, кто кого. Да куда ты меня тащишь?! – взвилась эльфийка.

   - В одно укромное местечко. У меня к тебе скопилось огромное количество вопросов, и только попробуй мне солгaть, – нещадно швырнул инкуб принцессу на Сумрака, немедленно вскочил в седло, кинул взор в сторону юга, убеждаясь, что Даллас следует за сыном,и посадил эльфийку лицом перед собой, сжимая в тисках пальцев её подбородок. – Ты не баба, Лайнеф, ты - мой личный ад и рай.

   Завладев её губами, впрочем, как и сердцем, демон пришпорил коня…

***

Фиен.

   Я и не подозревал, что настолько истосковался по ней, что даже гнев на Лайнеф за сына и желание поколотить не мешали жажде обладать этой стервой. Причиняя ей боль, грубыми, жестокими поцелуями я намеренно ранил нежные губы, но стоило тёмной принять мой поцелуй, прильнуть ко мне и обвить руками плечи, ярость становилась извращённой страстью, а к озлобленности и колоссальному желанию придушить эльфийку присоединялось стремление напиться, насытиться, жестко отыметь, на время притупив тот необъятный голод по ней, что денно и нощно довлел надо мной.

   Сквозь наши одежды я чувствовал, как напряглись её соски. Сжав в ладони упругий зад, неохотно оторвав Лайнеф от свои губ, я заглянул в карие глаза. Да, несомненно, она не притворствует! Подобно самому драгоцеңному янтарю в мире, её глаза полыхали неподдельной страстью. Она заморгала, непонимающе взирая на меня, и непроизвольно выдохнула. И в том преисполненном томления её полувыдохе – полустоне мне в рот было столько откровенного эротизма, что с нетерпением я принялся срывать со своей женщины чужую рубаху, зная, что под ней она полностью обнажена.

   - Ты просто зверь, Мактавеш! – вспыхнула она, пытаясь воспрепятствовать, чем заработала предупреждающий рык голодного зверя.

   - Лучше заткнись! Очень рекoмендую, – расправился я со своей туникой и рывком рванул шнуровку штанов, освобождая налитый нетерпением член.

   - Демон, мы на коне… Твой конь… - ошарашенная, шальным взором блуждала она по моему телу, пока глаза не остановились на вздыбленном члене. Губы её приоткрылись,такие мягкие, сочные,такие уступчивые, а тихое «о…» стало её капитуляцией. Рванув к себе эльфийку, я сорвал с её губ глубокий поцелуй и прохрипел:

   - Я твой господин, и я так хочу!

   Надавив ей на плечи, я заставил принцессу опуститься вниз,туда, где так жаждал чувствовать ласку её языка. Только мгновение она колебалась, едва притронувшись к головке члена, но вот её сладкий рот приоткрылся, обдав меня тёплым дыханием. Это было пределом моего терпения, после чего, не выдержав промедления, я намотал на кулак её волосы и надавил на затылок, застонав, когда губы её сомкнулись на члене и вобрали его в жаркий рот.