Гнилые плоды моей любви (СИ)

— Нет, Нина, так не выйдет. Как я уже говорил: если ты решишь покинуть этот дом, назад дороги уже не будет. Ты не увидишь детей. Я не пущу тебя даже по порог, как бы ты ни умоляла. — Сергей приблизился ко мне вплотную и притянул к себе за подбородок. — Знаешь, в чем твоя проблема? В твоей голове напрочь отсутствует мудрость. Ты вечно ноешь, строишь из себя несчастную, сетуешь на судьбу, в то время, как другие бабы вовсю вертят своими мужьями. Они знают, чего хочет их мужик, и умело манипулируют этим. Скажи мне, в чем сложность надеть развратное белье, подойти ко мне и игриво сказать: «Милый, я очень хочу новые сережки с бриллиантами. А чего хочешь ты? Может, я смогу чем-то помочь?». Раз уж больше не можешь показать свои коготки, просто стань мудрее, и мир вокруг тебя заиграет новыми красками. Давай, попробуй проявить немного женской мудрости прямо сейчас.

Я смотрела на некогда близкого мне человека стеклянными глазами. Мне настолько все опротивело, что уже не осталось сил это больше терпеть. Я знала, чего он хочет, знала, чтосейчас случится, но тогда пускай и он знает, что я потакаю ему от отчаянья, и во мне не осталось ни крупицы удовольствия. Я ненавидела своего мужа самой лютой ненавистью, на которую только была способна и терпела его из последних сил, лишь бы только оставаться матерью своим детям.

— Ну же, Нина, — тихо произнес Сергей. — Откроешь ротик сама, или мне сделать это силой?

Его глаза безумно сверкали в свете ночника. Если он прямо сейчас не получит от меня желаемое, все остальные проблемы покажутся мне манной небесной. Я опустилась на колени, послушно открыла рот, зажмурила глаза и стала молиться, чтобы это поскорее закончилось, а меня не вырвало на ковер. Если мой желудок не выдержит, Сергей не оставит меня в покое до самого утра.

— Открой глаза, — сквозь зубы процедил Сергей. — Тебе не 16 лет, чтобы ты жмурилась, когда делаешь минет. Кроме того, не забывай: я твой законный муж. Смотри на меня, я сказал!

Я открыла полные слез глаза и снизу-вверх посмотрела на человека, называющего себя моим мужем. Он расслабился, и в горло мне тут же полилась теплая, тошнотворная жидкость. Если бы мне было позволено не смотреть на свое собственное унижение, то, возможно, я бы еще смогла сдержать рвотные позывы. Но, когда ты самолично наблюдаешь, как тебе мочатся в рот, это становится невозможно терпеть. Я закашлялась, а потом меня вырвало прямо муженьку на халат. Хотя в спальне царил полумрак, было заметно, как побагровело его лицо.

— Хорошо. Хочешь по-плохому? Все для тебя, дорогая.

Сергей присел на корточки, с силой надавил мне на челюсть и щеки, заставив распахнуть рот, а затем достал пачку сигарет из кармана халата и принялся заталкивать их мне в горло. Я хрипела, царапала ногтями ковер и рыдала в три ручья, но мужу было плевать.

— Что, нравится, Нина? Сигареты ты всегда готова запихнуть себе в рот, чего не скажешь о члене собственного мужа. Ну так наслаждайся, фригидная паскуда, наслаждайся!

Когда я, устав сопротивляться, притихла и вяло повисла в его руках, Сергей вдруг опомнился и со словами: «Еще не хватало, чтобы ты тут сдохла…» засунул мне два пальца в рот, надавил на язык и заставил выйти содержимое желудка и сигареты, застрявшие в глотке. Я пребывала в таком шоке, что почти не двигалась и даже не плакала. Помню лишь свои тихие мольбы: «Отпусти, отпусти, прошу, хватит…» Однако Сергей не думал останавливаться. Когда он понял, что интоксикация мне не грозит, то поднял на ноги и швырнул спиной на кровать, на лету разрывая на мне одежду.

— Не хочешь своего мужа, да, Нина? Я перестал тебя возбуждать? Ничего страшного, не бери в голову — ты меня тоже. Но это тоже не катастрофа, Нин, ведь есть множество других вещей, которые меня заводят. И ты вполне сгодишься для того, чтобы претворить мои фантазии в жизнь.

Порядочность

Сергей метнулся к шкафу и достал оттуда коробочку, обитую бархатом. Я знала, что внутри лежит кинжал в узорчатых серебряных ножнах — подарок делового партнера. Ножны имели узорчатую ребристую поверхность и для сексуальных утех годились в последнюю очередь. Однако муженька это не остановило. Он грубо запихнул его в меня по самую рукоять, и я почувствовала такую чудовищную боль, что мои нечеловеческие крики наверняка бы подняли на уши весь дом. Но Сергей заранее все предусмотрел и заблаговременно закрыл мне рот ладонью. От попыток издать хотя бы звук, у меня сильно защипало в глазах — я была уверена, что белки все сплошь окрасились алым от разрыва сосудов.

— Раздвинь ляжки пошире и стони, — пыхтя, велел Сергей, — или я трахну тебя клинком. Истечешь кровью — зато сколько удовольствия!

Не помню, сколько по времени продолжались эти пытки — может, час, а, может, 30 секунд. Помню только, что каждое мгновение приносило мне жуткие муки.

В какой-то момент он остановился и, склонившись надо мной, прошептал:

— Закричишь — клянусь, я сразу же закрою тебя в частной психушке.

После этого он убрал руку от моего лица, направился к комоду и начал рыться на полках.