Гнилые плоды моей любви (СИ)

До сих пор помню, как мне было страшно. Я знала, что на этот раз своими стандартными «прелюдиями» мой муж не ограничится. Он собирался нарушить последние границы, которые я обороняла из последних сил. Хотел окончательно сломить меня, превратить в безвольную вещь.

Я вскочила с места, ведь не могла сидеть спокойно, не видя врага. Да, он стал моим врагом, все мое существо восставало против его присутствия в моей жизни. И тем не менее, я боялась его так сильно, что начала униженно оправдываться, лишь бы он меня не тронул.

— Сереж… — Я сглотнула горький ком, застрявший в горле. — Сереж, это было в последний раз. После того, как Влас и Глеб сказали, что видели меня с сигаретой, я перестала курить. Клянусь тебе. Больше никаких сигарет.

Разумеется, я лгала. Бросить курить означало потерять всякий смысл. Напитывая мою кровь ядом, сигареты как ни странно одновременно помогали сконцентрироваться на чем-то одном и спокойно об этом поразмыслить. Хаос в моей голове на три минуты становился упорядоченным хранилищем мыслей, где все лежало по полочкам. Эти три минуты были нужны мне, чтобы выжить. Иного способа я просто не видела. Сигареты оказались самым простым и очевидным средством, чтобы сохранить остатки жизнелюбия. Я по-прежнему прятала их в нашей «хозяйственной» комнате и не собиралась от них избавляться.

— Продолжаешь врать? — враг приподнял бровь.

«Боже, как я могла раньше считать это лицо красивым? Мой муж настолько уродлив в своей жестокости, что его не спасло бы даже самое прекрасное лицо на свете».

— Я не вру, Сережа.

— Угадай, что у меня за спиной? Я даже дам тебе подсказку: там сюрприз. Ну же, Нина, не будь такой скучной. Угадывай поактивнее. — Окинув взглядом, мою окаменевшую от ужаса фигуру, он вздохнул и добавил: — Хорошо, давай так: если ты угадаешь, что там за сюрприз, мы спокойно ляжем спать и все.

— Там… конфеты? — робко предположила я.

Сергей оглушительно расхохотался:

— Конфеты? Какие конфеты, Нина?

— Тогда, может, там шампанское?

— Я не давал тебе трех попыток, но так уж и быть: угадывай в третий раз. Не хочу лишать тебя шанса.

— Там точно сюрприз?

— Да. Сюрприз — это ведь в первую очередь что-то неожиданное, верно? Обещаю, ты будешь крайне удивлена.

— Сюрприз — это в первую очередь, что-то приятное.

— Не без этого, Нин. Очень приятное, ты должна оценить.

Я знала, чтоу него в руках, но до последнего надеялась, что ошибаюсь. Поэтому решила озвучить очередную ерунду:

— Там какое-нибудь ювелирное украшение?

Сергей растянул губы в отвратительной улыбке:

— Не угадала. — Он медленно отвел руку от спины и помахал у меня перед лицом пачкой сигарет. Конечно, это были мои сигареты. Он их нашел. Нашел. Теперь мне конец. — Думаешь, я такой идиот, что просто поверю тебе на слово, а, Нина? Я знал, что ты начнешь врать мне в лицо. Я брошу курить, Сережа, клянусь тебе, — изобразил он мой тон, — больше никаких сигарет, Сережа, можешь мне верить. Нет-нет-нет. Со мной такие номера не пройдут. Я еще за ужином понял, где ты их прячешь. Это слишком очевидно, а ты слишком наивна и глупа, чтобы что-то от меня утаить. Ты потеряла хватку, Нина. Пора это признать. Если в первые годы нашей семейной жизни ты была достойным соперником — я бы даже сказал, равным, — то сейчас от тебя осталась лишь невнятная тень.

— Соперником? У меня несколько иные представления о семье. Семья не строится на поле боя или на ринге. Я никогда не соперничала с тобой.

— Еще как соперничала. Раньше в тебе была эта дерзость. Сейчас от нее остался лишь жалкий пшик. Ты — как шуба, которую проела моль. Вроде бы ценная вещь, да надевать уже как-то не хочется. У испорченных шуб один удел, Нина. Их либо кладут на пол на даче и топчутся по ним, как по ковру, либо же выбрасывают на помойку. Откровенно говоря, я ни разу не встречал, чтобы у кого-то на даче шуба выполняла роль ковра. Мне кажется, это некое проявление отчаянья — давать испорченной вещи вторую жизнь вместо того, чтобы просто отправить ее на свалку.

— Ну так сделай это, — отчаянно прошептала я, — разведись со мной!

— Хоть завтра. Только дети останутся со мной.

— Хорошо, — неожиданно для себя самой сказала я, — пускай живут здесь, они уже привыкли, это их дом. А я буду видеться с ними каждый день и приглашать к себе с ночевкой.