Гнёт Луны (СИ)

— Но ты и Ричард опять совершаете новые ошибки, — Ил развела руками. — Вы опять обложили меня со всех сторон и требуете от меня неизвестно чего. Так ли обязательно сближать тетю-напрокат и своего сына? Чего вы добиваетесь? Это попытка показать, как вам втроем хорошо и весело живется и как вы счастливы? Ты мстишь мне таким образом? Сдружить с Фериилом, всколыхнуть к нему теплые чувства, а потом напомнить, что я всего лишь тетя-напрокат? Как бы ты ни злился на меня, ты не имел права извращать меня в товар, потому что я не была им. Я не была тетей-напрокат, ясно? Не была!

Феликс вздохнул, прошел к скамье перед полотном с зеленой мазней на всю стену и устало сел. Он пригладил волосы и положил подбородок на сцепленные руки, упершись локтями в колени. С минуту он молчал, глядя на мраморную плитку на полу.

— Нет, не была, — он тускло посмотрел на Ил. — И тетю-напрокат придумал не я.

— Ричард?

— Нет.

— Белла?

— Нет, — мужчина покачал головой.

— Кто?

— Дебра.

Ил всхрапнула. И несокласно тряхнула волосам:

— Нет. Мама бы никогда не додумалась до такой пошлости. Она бы придумала что-нибудь поизящнее.

— Моя версия, что мы нашли Фериила под елочкой, как-то его не удовлетворила, — Феликс пожал плечами. — Аист Ричарда тоже был забракован, а вот тетя-напрокат сработала. Дебра запаниковала, Ил. Вот и сморозила глупость, которая репейником прицепилась к Фериилу.

— Я тебе не верю.

— И Дебра сама не осмелилась стать кем-то другим для Фериила, кроме как очень близкой няней, — Феликс опустил взгляд. — Мы не настаивали. Зачем нам лишние вопросы, на которых у нас с Ричардом не было ответов.

Ил была опустошена, чтобы злиться на мать. А какой у Дебры был выбор? Гнуть линию бабушки и тюкать Фериила, что у него была якобы мать, которая неизвестно куда испарилась? Мальчик бы начал задавать вопросы: а где мама, почему ушла, неужели она так его не любила, что решила сбежать? А тетя-напрокат из волшебного магазина исключила детские травмы, комплекс брошенности и многие другие неприятные вещи для незрелой психики.

— И я не хотел тебе мстить, тем более через сына, — мужчина обреченно посмотрел на Ил. — Я решил, что будет неправильно не познакомить тебя с ним. Тем более, что после выходки Дебры и Оскара, когда они оставили тебя с Фериилом, он хотел подружиться со Злой Тетей. Ему показалось, что Злая Тетя очень грустная и ей нужны друзья.

— Опять манипуляции? — Ил закатила глаза.

— Никаких манипуляций, — мужчина громко и печально вздохнул. — Он действительно хотел с тобой подружиться. Только вот дружба совсем не задалась.

— Это у меня с тобой и Ричардом дружба не задалась, — рявкнула Ил. — А с Фериилом у меня все отлично. Я уверена, что если бы вас не было в кафе, мы бы спокойно поели мороженку, на аттракционы бы сходили! Никаких разбитых чашечек, крови. Вы все и испортили. Как обычно.

— Да мы там сидели и дышать боялись! Это жутко! Вот ты внятно изъясняешься, а в следующую секунду уже давишь в руке чашку с мороженым!

— В другой раз я тебе ее об голову разобью, — Ил ощерилась на изумленного мужчину. — Я деньги твои поганые в глотку запихаю!

— Я погорячился. Да, мне стало обидно, — Феликс скрестил руки на груди и обвел глазами картины. — Неужели это убожество важнее, чем… — он заскрипел зубами и прошипел, — дружба и мороженка?

— Дружба и мороженка — это святое, — донесся голос Рене. — Вот без дружбы и мороженки мы потом и ваяем такое убожество.

— Рене! — взвизгнула Ил.

— Я серьезно, — крикнул мужчина. — Спроси любого из нас, все скажут, что их недостаточно кормили мороженым и мало дружили. Все из детства идет, моя милая. Все оттуда. Ничего, пообщаешься со всеми этими гениями, поймешь, что я прав. Не хочешь, чтобы твой маленький друг стал постмодернистом, как следует корми его мороженым.

— Да у него с его папашами не иллюзорный шанс стать не постмодернистом, а метамодернистом! — громко отозвалась Ил.

— Дорогуша, — удивленный Рене вышел к ней и подбоченился. — Это серьезные угрозы.

— Вы ее шеф? — Феликс мрачно посмотрел на него.

— Я наставник, — мужчина цокнул, оглядывая гостя. — Слушайте, уважаемый, я, конечно, очень люблю быть свидетелем всяких драм и интриг, но вы бы не могли прежде, чем продолжить, поднять зад с одного очень дорогого экспоната?

— Что? — Феликс подорвался со скамьи и недоуменно уставился на нее.

Рене подошел к мужчине и взял табличку белого небольшого постамента:

— Вечность, — и поднес ее к лицу шокированного гостя. — Очень глубокомысленно, да?

— Это же обычная скамья! — охнул Феликс.

— Была обычной, — Рене вздохнул, — пока ее не притащили сюда. Искусство оно такое. Очень загадочное.

— Очень уж загадочное, — Феликс отошел от скамьи и недоуменно уставился на нее. — В ней нет ничего особенного.

— Илона? — Рене посмотрел на девушку. — Твой выход.

— Не сейчас, — возмутилась Ил.

— Он посетитель и ему нужны ответы, — Рене цокнул. — Объясни, что такого особенного в этой скамье.

Ил сердито взглянула на Феликса, вздохнула и спросила.

— Почему ты решил присесть на скамью, когда пришел сюда?

— Потому что устал? — с сомнением ответил мужчина.

— Ты пешком шел?

— Нет, на машине.