Гном. Трилогия

— В конце концов, кто-то должен отвечать, а лучшего кандидата на роль козла отпущения мы все равно не сыщем… Дженни, — приготовьте приказ… Прямо с сегодняшнего дня… Снять присутствующего здесь генерала Макартура со всех занимаемых должностей и уволить с военной службы. Хоть такая польза от разгрома.

— С какой формулировкой, господин президент?

— В связи с полной непригодностью к военной службе. Вот прямо так и пишите… Подойдете, когда будет готово, я подпишу. Генерал, используйте любых людей, требуйте любые полномочия, но выясните все подробности происшедшего. Я хочу, чтобы на рабочей встрече с русскими США представляли именно вы.

— И еще одно, господин маршал: управляющие устройства, которые работают в этих ваших автопилотах. Я уполномочен заявить вам, что любая третья страна, которая применит их против Соединенных Штатов, будет считаться нами стоящей вне закона. Проще говоря, она получит Бомбу. Мы не можем допустить и не допустим, чтобы нас громили ваши сателлиты, а вы при этом оставались в стороне. Это наша принципиальная позиция, от которой мы не отойдем ни в коем случае. Ни при каких обстоятельствах.

— Я не понимаю, — это что, официальное заявление? Ультиматум?

— Нет. Официальные заявления делаются на официальных встречах. А это просто-напросто твердое обещание, которое обязательно будет выполнено. Мы проанализировали сложившуюся ситуацию и пришли к выводу, что эти устройства не менее дестабилизирующее и опасное оружие, чем сама Бомба…

— Я думаю, вы несколько преувеличиваете…

— Они в чем-то хуже Бомбы, — не дал перебить себя американец, — именно потому что создают иллюзию управляемости. «Эй-бомб» — очевидная для любого кретина черта, за которую переходить нельзя: после ее применения возврата в прошлое нет и не будет. А с этими машинками все по-другому: любой хитрой горилле, которой они попадут в руки, будет казаться, что она может нанести неотразимый удар, оставшись безнаказанной. Дать США по морде, — и ей это сойдет с рук. Так вот не сойдет. Кто предупредил, тот не виноват. Жалеете союзников, — так держите эти штуки исключительно для собственного употребления. Или готовьтесь всерьез отвечать за выходки всяких засранцев вроде этого вашего Кима.

— Ей-богу, господин генерал, я бы с удовольствием подарил его вам. Но это мое личное мнение, и оно может отличаться от официальной точки зрения… А по делу, — а с чего вы решили, что можете нас как-либо напугать?

— На мой взгляд, вы задали риторический вопрос, но я, пожалуй, предпочту поддаться на провокацию. Потому что, если мы не придем к согласию, нам будет нечего терять. Пара-тройка конфликтов вроде того, об окончании которого мы сейчас ведем переговоры, равны тотальному поражению в полномасштабной войне. Такому, что может встать вопрос о самом существовании США. Нам действительно будет нечего терять. А для вас уничтожение Соединенных Штатов, слава Богу, вопросом жизни и смерти не является. По крайней мере, — сейчас.

— Хорошо. Но ведь возможен и противоположный вариант: вы обвиняете кого-то в применении неконвенционного оружия безосновательно, только для того, чтобы придраться. У вас, знаете, тоже всякие орлы водятся.

— Простите? А, я понял. Так вот, пока я жив, орлы, — как вы их называете, — к решению серьезных вопросов допускаться не будут. Я, простите, не идиот: идти на смертельный риск там, где можно обойтись обычными мерами. И, с вашего позволения, еще одно соображение: а вдруг поссоритесь? А они вас, вашими же собственными машинками, — да по атомному заводу? Или по плотине на этой вашей Волге? И ведь не защититесь. Оно вам надо?

— Вынужден признать, что в этом… есть свои резоны. А можно неприличный вопрос?

— Не стесняйтесь, прошу вас. Я забыл, когда краснел в последний раз.

— Откуда вы узнали об этих устройствах? Кстати, они называются «функционально-обособленные регуляторы». «Эф-эс-ар», если по-вашему. Разумеется, я не спрашиваю конкретных имен.

— Все очень просто, господин маршал. Китайцы. Видите ли, их очень много, они очень цивилизованные, а, значит, порядком испорченные, люди. Всегда, подчеркиваю, — всегда, — среди них можно найти человека, готового за сходную цену продать даже родную бабушку. То, что среди них, при этом, полным-полно фанатичных коммунистов и националистов, никак этого факта не опровергает.

— Как я и думал. А вот о том, насколько могут быть опасны эти игрушки, я, видимо, думал все-таки недостаточно, спасибо.

— «Спасибо, да» — или: «Спасибо, — нет»?