Гномы

Боги пустились на хитрую уловку, заявив, что, если волку не удастся порвать такие тонкие путы, его больше не будут бояться и выпустит на свободу. Волк подумал и дал согласие при условии, что один из богов положит ладонь между его клыков, пока зверя будут обматывать веревкой, как знак доброй воли и залог его свободы.

Солнце, дающее жизнь смертным и богам, несло гибель гномам. Однажды горделивый Алвисс, обманутый богом, слишком поздно вспомнил о проклятии своего народа и с первыми рассветными лучами превратился в камень.

Смелый Тор согласился на это условие. Длинная гибкая веревка вновь и вновь обматывалась вокруг тела животного, пока волк не стал походить на огромное насекомое, укутанное в шелковую паутину. Затем Глейпнир натуго затянули,!! волк с рычанием рванулся из пут. Боги в ужасе отпрянули назад, все, кроме Тора, склонившегося у морды волка и державшего запястье между холодными клыками.

Однако путы доказали свою прочность. Как бы волк ни бился, какую бы ярость ни испытывал, веревка не рвалась. Путы затягивались все туже и туже, и волк уже едва мог дышать, не в состоянии даже шевельнуться в переливающейся сети. Наконец, осознав поражение, зверь заставил Тора расплатиться за всех, злобно впившись зубами в его руку. Бог вскрикнул, отшатнулся, и из обрубка руки полилась кровь.

Волк Фенрир был связан. Боги подняли зверя, присмиревшего, если не считать ужасающего воя и потока слюны, текущего с клыков, и отнесли его к огромному камню, возвышавшемуся на туманной границе Асгарда. Свободный конец Глейннира обвязали вокруг скалы и крепко затянули. Затем волка заставили замолчать, воткнув ему в пасть меч, рукоятью упиравшийся в нижнюю челюсть и острием пронзавший небо зверя. Наконец, восхваляя смелость Тора и мудрость гномов, они опустили камень глубоко в землю Мидгарда и оставили волка томиться там в ожидании конца света.

Магические путы стали воплощением искусства и глубоких познаний гномов, но мудрость этого народа выражалась и в других, менее осязаемых, но в той же мере поразительных формах. Неудивительно, что гномы, способные вдохнуть жизнь в холодный металл, являлись знатоками магических заклинаний и рунического алфавита, используемого в древней Скандинавии для начертания мистических надписей. Но в те времена колдовские термины были не единственными словами, наполненными силой и знанием. Мир существовал недолго, и для всего, что его составляло, еще требовалось найти названия. Просто назвать некий предмет подходящим именем — уже само по себе являлось проявлением мудрости. А мудрости у гномов было в избытке.

Для гнома-карлика по имени Алвисс (что означает «всезнающий») мудрые речи стали даром, принесшим ему как триумф, так и несчастье. Алвисс, как и прочие гномы, был подвержен сладострастию, а его гордость и амбиции были непомерны. Например, когда он искал спутницу жизни, то желал видеть в этом качестве только богиню. Путем ухищрений, столь дьявольских, что и не описать, он завоевал право на руку дочери Тора. Однажды вечером, когда потускнел свет дня и гному можно было спокойно прогуливаться по окрестностям, Алвисс прибыл к воротам Асгарда предъявить права на невесту. Однако на пути возник Тор, заявив, что ему ничего об этом не известно.

Стоя в воротах, Тор возвышался над малорослым просителем. С уверенностью можно было сказать лишь одно — это не пара для дочери бога.

Гном был неуклюжим и круглым, словно картофелина, бледным, как существо, никогда не видевшее солнца. Его полное лицо исказилось от бессильной ярости, однако Тор, испытывая желание позабавиться, решил поиграть с карликом. «Ты получишь любовь моей дочери, мудрый гость, если сумеешь ответить на вопросы о сути неба и земли», — сказал он.

Всю ночь бог испытывал карлика вопросами о названиях черт и признаков вселенной, и Алвисс давал объяснения в непонятных терминах, но настолько полно и уверенно, что Тор поразился. Поглощенный собственным красноречием, гном забыл о том, что лучи солнца для него, как и для всякого гнома, губительны. Когда карлик уже заканчивал свои рассуждения и Тор возносил ему хвалы, небо на востоке посветлело, а солнечный луч прорезал облака.

«На тебя наступает день, о гном», — заметил Тор, расхохотавшись от успешного завершения своей проделки. Как только золотистый солнечный луч осветил бледное тело карлика, Алвисс вскрикнул, но крик застрял в горле, а сам он превратился в камень.

«Эдды» запечатлели немало других историй о гномах, погибших из-за надменности, сладострастия или жестокости. Мудрость придавала предкам гномов силы, компенсировавшие их физические недостатки, однако не сумела их облагородить. Их связь с землей, смертью и разложением была как духовной, так и физической. Этот народ стал порождением первобытного преступления, и его характер, по-видимому, неизбежно будет нести пятно этого наследия.