Гносеология права на жизнь

Контролируя институт брака, можно манипулировать рождаемостью. Но для установления эффективности контроля необходимо было сделать так, чтобы биологический процесс размножения происходил только через социальный – сам брак. Исходя из этого, устанавливались жесткие, а порой и жестокие, правила, направленные на сведение к минимуму внебрачных сексуальных контактов. Таковые если и допускались обществом, но без последствий – рождения ребенка. Тем самым семья становилась одним из самых пристальных объектов государственного управления. Исторических примеров, подтверждающих данный вывод, можно привести бесчисленное множество. Кстати, следует упомянуть и уже цитировавшегося Платона. В своем труде «Государство» он приводит диалог, основа которого строится на том, что человек применительно к животным занимается сохранением ценных пород, их разведением, уничтожая бесполезное потомство, проводя выбраковку. Вывод прост: «…вытекает, что лучшие мужчины должны большей частью соединяться с лучшими женщинами, а худшие, напротив, с самыми худшими и что потомство лучших мужчин и женщин следует воспитывать, а потомство худших – нет, раз наше стадо должно быть самым отборным»[405]. Монтескье также приводит в пример «прекрасный обычай самнитов» распределения женщин: «Там собирали всех молодых людей и оценивали их достоинства. Тот, кого объявляли самым лучшим, брал себе в жены любую девицу, какую хотел; следующий за ним по достоинству делал такой же выбор и т. д.»[406]. Немало их и в современном мире. Можно привести решение Верховного суда Ирландии по делу О'B v. S, по которому рассматривалось право на наследственное имущество со стороны незаконнорожденных детей. Суд согласился, «что нормы о наследовании при отсутствии завещания, хотя и являются дискриминационными, оправданы как надлежащее средство для выполнения государством своей обязанности защищать “семью” согласно другой статье Конституции. Суд подчеркнул, что “семья”, упомянутая в Конституции, – это “семья, основанная на браке”»[407]. Конституция Италии содержит нормы, соединяющие понятия «семья» и «брак»: «Республика признает права семьи как естественного союза, основанного на браке. Брак покоится на моральном и юридическом равенстве супругов в пределах, установленных законом для обеспечения единства семьи» (ст. 29)[408]. Дискриминация по отношению к незаконнорожденным детям практиковалась большинством европейских государств до середины XX столетия. Упомянув ирландское право, можно добавить, что согласно ему по отношению к такой категории детей права отца ограничиваются вопросами воспитания и общения. Имеется поражение наследственных прав, налоговый режим для них менее благоприятен. Если сравнивать примеры из истории с современными законодательными установлениями, то трудно заметить их единство. Действительно, что объединяет распределение невест по достоинству мужчин и налоговые ограничения незаконнорожденных детей? Объединяет же цель – селекция. В Средние века остракизм по отношению к незаконнорожденным прямо объяснялся гигиенической чистотой крови: «байстрюки» несут во всей своей судьбе отпечаток природы акта (во блуде), благодаря которому они были зачаты. Исходя из этой предпосылки, и выстраивались различные модели правового регулирования, направленные на воспроизводство, в первую очередь, здорового потомства. Отсюда распределение невест, отсюда поражение в правах незаконнорожденных детей. Девственность невесты как условие действительности брака также рассматривается многими учеными с позиции генетической гигиены как способ избежания телегонии («теле» – осуществление на расстоянии, «гония» – рождение). Еще О. Вейнингер приводил пример, когда первый половой партнер оказывает генетическое влияние на все последующее потомство. Основанием послужили опыты по скрещиванию зебры и лошади. Опыты не удались, но каково было удивление, когда лошадь, отпущенная в общее стадо, родила полосатого жеребенка. Французский биолог Ф. Ле-Дантек, изучавший процесс телегонии, пришел к выводу, что он имеет место и среди людей, причем в еще более яркой форме, чем у животных. В Советском Союзе такими примерами служили «постфестивальные» роды, когда спустя несколько лет после международных мероприятий у белых супругов рождались темнокожие дети[409]. Отчасти отголоском политики государства, направленной на укрепление семьи запретительными мерами, можно назвать нормы, предусматривающие ответственность для супруга, благодаря виновным действиям которого распадается брак. Европейский Суд в своем решении по делу F. v. Switzerland от 18 декабря 1987 г. рассмотрел нормы швейцарского права, устанавливающие трехлетний запрет на вступление в повторный брак после третьего развода, ставшего результатом его супружеской неверности. Суд отклонил доводы Швейцарии о том, что такой закон необходим для защиты возможных будущих супругов, сделав вывод, что данная мера затрагивает саму суть права вступать в брак, тем самым нарушая нормы Европейской конвенции о защите прав человека[410].