Гностикос

 - Позвольте мне сделать пожертвование на то дело, ради которого вы сюда пришли. Здесь пятьсот рё.- И протянул ему увесистый кошель.

 - Хорошо.

 - Это большая сума, - пояснил он, ожидая благодарности.

 - Вы уже сказали.

 - Разве я не заслуживаю благодарности?

 - Кто жертвует, тот и благодарит, - невозмутимо ответил Тосун.

 Градоначальник задумался. Конечно, это так. Принося жертвы своим богам, люди рассчитывают на милость, но не ждут благодарности. Однако вчера этот монах потребовал благодарности от вора.

 - Тогда почему вор должен был поблагодарить вас? - спросил он.

 - Я не приносил жертву. Я сделал милость, - ответил Тосун.

 Градоначальник с благодарностью проводил монахов.

 Когда братья возвращались назад, то, проходя мимо цветущей деревни Такенака, обнаружили лишь руины, размытые недавними ливнями. Тогда Тосун сказал:

 - У меня есть 500 рё, но я пройду мимо этих детей?

 И он отдал все деньги деревенским старейшинам. И поблагодарил их за то, что они приняли его жертву. Когда настоятель монастыря Нан-ин узнал, какой чести лишился его монастырь и какой радости лишилась вся Япония – добавить к десяткам тысяч уже имеющихся буддистских сутр еще несколько тысяч, то занемог от разочарования. Предвидя свой скорый конец в этом мире, он собрал учеников и произнес прощальное стихотворение:

 Я пришел из ниоткуда,

 И ухожу я в никуда.

 Что это было со мною?

 Ученики заметили:

 - Учитель, не хватает еще одной строчки. Стихотворение не завершено.

 - Не видать Тосуну Дзен! - прохрипел Нан-ин и умер.

 Эти слова очень огорчили Тосуна. Вскоре в монастырь прибыл Сён Саку, чтобы назначить нового наставника. Он хорошо помнил одноглазого монаха, которому проиграл битву молчания, и сделал его настоятелем, хотя Тосун отказывался:

 - Не видать мне Дзен. Как же я его другим покажу?

 - Дзен невозможно показать,- утешил его Сён Саку. - Никто его не видел.

 Оскорбленный Гадзан покинул монастырь. Он не желал подчиняться своему младшему брату с пустой головой. А Тосун собрал всех монахов и хлопнул перед ними в ладони.

 - Вы слышали хлопок двух ладоней. А теперь идите и ищете хлопок одной ладони.

 Ученики разошлись в недоумении. Еще он приказал изготовить доску, чтобы написать на ней принципы монастыря. Сначала он написал на ней крупными знаками: Первый принцип. Затем меньшими буквами – Второй принцип. Третий и каждый следующий были меньше предыдущего. Десятый принцип уже с трудом можно было разглядеть. А двадцатого, кажется, и вовсе не было. Но когда кто-нибудь нарушал порядок, настоятель Тосун говорил ему:

 - Ты недостаточно хорошо усвоил тридцатый принцип. Иди и изучи его.

 И послушник покорно отправлялся к доске искать на ней то, чего там нет.

 Однажды монахи поймали вороватого ученика.

 - Изучай тридцатый принцип, - сказал ему Тосун.

 Вскоре его опять поймали на воровстве.

 - Ты недостаточно занимался тридцатым принципом, - заключил Тосун, и так он повторял каждый раз.

 Монахи, наконец, возмутились и потребовали, чтобы настоятель изгнал вора из их учреждения.

 - Или мы уйдем, - заявили они.

 - Уходите. У вас по два глаза, вы различаете Инь и Ян. А этот человек слеп. Как ему увидеть Инь и Ян? Вот он и хватается за все подряд. Он ближе вас к Дзен.

 Монахи остались и начали учить безнравственного товарища зрению. Только тогда он разглядел тридцатый принцип.

 Вскоре Тосун отменил все занятия в монастыре, даже чтение сутр. Ученики должны были посвящать все свое время медитации. И на многие годы в монастыре наступила тишина, будто никого в нем не осталось. В округе монастырь стали называть «тихим местом». Но Тосун по-прежнему искал чистое место, в котором нет вещей. Однажды в монастырь пожаловали гонцы от господина Китацаки, правителя Киото, который захотел посетить это тихое место.

 - Я – частное лицо, - ответил Тосун. - Мне не о чем говорить с официальными лицами. Я не могу стать официальным лицом, но Китацаки может стать частным лицом.

 - Господин Китацаки очень важное лицо, - сказали гонцы. - Он не может стать частным лицом.

 На том разговор и кончился.

 Прошло еще несколько лет. И монастырь вдруг ожил. В обычном мире все затихает, когда кто-то умирает. Но этот монастырь всегда был так тих, будто в нем кто-то умер. И теперь, когда он ожил, вся округа, исходя из противоположностей Инь и Ян, поняла, что настоятель монастыря умер.

 Но одноглазый Тосун не умер. Он передал должность преемнику, а затем взял кисточку и выколол себе второй глаз, который давно мешал ему увидеть чистое место. Ночью Тосун покинул свой монастырь. Ученики вложили ему в руки фонарь.

 - Зачем мне фонарь, если я не вижу больше свет? - спросил он.

 - Фонарь для того, учитель, чтобы другие видели вас.

 Тосун без слов отправился в путь. Через час на него натолкнулся какой-то прохожий.

 - Эй, ослеп ты, что ли? – услышал он сердитый голос.

 - Я-то ослеп, а ты разве не видишь свет от моего фонаря? - спросил его Тосун.

 - Старик, твой фонарь давно погас.