Гоба Ира: другие произведения

-А что значит "помимо прочего"?

-Э-э-э.... Вот, сам посмотри.

И вручаю ему свою руку. Шента крутит ее, двигает под разными углами, аккуратно прикасается пальцами, рассматривает ее по всей длине так внимательно, что почти касается моей кожи носом.

-Альфа, прости, а можно я еще ногу посмотрю.

Любопытство - не порок:

-Смотри, но там ты не увидишь ничего другого.

Присаживаюсь на шезлонг, и поднимаю ногу ровно настолько, чтобы

опустившемуся передо мной на колени Владу было удобно ухватить ее за

лодыжку. Чувствую себя слегка сконфуженной из-за того, какие чувства

отображаются на его лице во время изучения моего эпидермиса.

Шента, наконец, отпускает ее:

-Я такого никогда раньше не видел. А живу я неприлично долго, и навидаться

должен был всякого. У тебя - кожа младенца?!

-Да, но со своими нюансами, связанными с пигментацией и статичностью

состояния.

-Что-то может повлиять на ее тактильные свойства или текстуру?

-Нет, она никогда не отклоняется от своей нормы. Моя кожа всегда и везде

одинаковая. Ее не стянет и не высушит даже многочасовое пребывание в мыльной

воде. Она никогда не жирнеет и не потеет, и... на ней никогда не бывает никаких

высыпаний или шелушений.

-Альфа, она такая гладкая, что к ней хочется прикасаться снова и снова.

Все, хватит быть объектом пристального изучения:

-Так, уважаемый, бесплатное шоу "монстры в городе" закрывается.

Он видит мое чувство стыда, и переспрашивает:

-Монстры?

-А кто же я, по-твоему? Пугало огородное? Безобразная убогая?

Он в недоумении прерывает мой список:

-Самое поразительное, что ты сейчас не шутишь, а говоришь совершенно

серьезно. Ты что, действительно, видишь в этой своей отличительности что-то

отталкивающее?

-Отталкивающее? Это - мягко сказано. Обычно я использую прилагательное

"отвратительное".

-Арина, ты - чудовище от слова "чудо".

-Эй, сеанс психоанализа закончился несколько часов назад. Не пытайся меня

переубедить в этом вопросе. Если даже мой бывший муж в этом не преуспел, то

тебе это и подавно не удастся. К тому же, меня это уже не трогает так, как раньше.

Я уже привыкла к своему отклонению от нормы, и стараюсь на этом не

зацикливаться.

Хорошо-то как, Настенька! Я не Настенька.... Все равно хорошо...

Мое сонное состояние уже взяло верх над моим, не сопротивляющимся ему, телом. Вот только мозг еще немного ворчит по поводу того, что не пристало

великовозрастной девице спать после обеда, как ребенку малому, да еще не в

собственной кровати, а в гостевой у Адама. Да не бурчи ты. Я сильно перегружала

твои серые клетки в последние дни, а сегодняшняя, непривычная для моего тела

физическая нагрузка, добавило ту каплю здоровой усталости, которую может

утолить лишь здоровый (хоть и дневной) сон...

Несколько часов активного купания в бассейне и загорания под "солнышком", закончились плотным обедом. Вспоминать страшно то помещение, которое Адам

именует "будничной столовой". Когда я переступила ее порог, то готова была

развернуться, и уйти со словами "я не голодна, спасибо". Адам пресек мою

попытку к бегству, и усадил меня за стол, сервировка которого не снилась самой

Королеве Англии. Мне потребовалось время на то, чтобы привыкнуть к этой

пугающей меня обстановке, и заставить свои руки отцепиться от халата, и

вцепиться в позолоченные (или золотые?) нож с вилкой. Мои мокрые волосы

непослушно выбились из своего пучка, и все время норовили присоединиться к

моей еде. Мне пришлось отложить в сторону приборы, чтобы восстановить

прическу на голове. После этого, я мысленно попросила у стен столовой прощение

за то, что смущаю их великолепие своим ему несоответствием, и, горько вздохнув, продолжила трапезничать.

Я даже не стала язвить по поводу того, как же, в таком случае, выглядит столовая

"праздничная", испугавшись, что Адам захочет мне ее продемонстрировать.

После обеда, Влад сообщил нам, что у него через пятнадцать минут Заседание его

Круга, но, что день на этом не заканчивается: "Вы тут поскучайте без меня пару

часиков, а я вернусь к ужину, и мы еще что-нибудь замутим, чтобы назавтра нам с

вами не было мучительно больно за бесцельно прожитый сегодняшний день". Я

попыталась возразить, что мне пора домой, но мои попытки, из-за накатившей

усталости, были вялыми и неубедительными.

После того, как Влад "ушел, но обещал вернуться", мы с Адамом еще какое-то

время молча смотрели каждый в свою тарелку. Точнее, я уже в нее не смотрела, а

клевала носом, борясь со своей сонливостью изо всех сил.

Когда "хозяин музея" предложил мне отдохнуть в его гостевой комнате, у меня не

возникло ни малейшего желания сформировать ему свой отказ. Я в полудреме

дошла до комнаты, и легла на кровать, предварительно взяв с Адама обещание

разбудить меня сразу, как только вернется Влад.

-Арина, просыпайся.

Что? Уже? Я же, кажется, только заснула! М-м-м....Переворачиваюсь с тихим

недовольным мычанием на живот. Сквозь сон слышу хихиканье Адама:

-Кто-то любит понежиться подольше перед тем, как окончательно проснуться?

Мои слова уже больше похожи на мяуканье:

-Две минутки...

-Две минутки, и я выйду, чтобы дать тебе возможность переодеться, да?

-Ага... две минутки.