Гобелен

Уильям зарыдал, а Джейн поняла смысл выражения «ноги как ватные». До сих пор она считала это гиперболой. Ноги у нее действительно подкосились, потому что, вдобавок, капюшон соскользнул с графской головы. Хью приближался. Одного взгляда на грубо загримированное лицо Уильяма будет достаточно, чтобы миляга Хью все понял.

Джейн испустила вопль под стать женщине, которую довели до ручки. Впрочем, она не слишком рассчитывала на нужный эффект – от разоблачения их с Уильямом отделяли считаные секунды. Однако йоменов слишком потрясло столь бурное проявление чувств графини Нитсдейл, которую они привыкли видеть собранной и вполне владеющей собой. От неожиданности бедняги застыли на месте. Джейн быстро сориентировалась, зачастила срывающимся голосом:

– Миссис Бетти, прошу вас, не оставляйте меня в такую минуту, – умоляла Джейн, мимоходом поправляя на громоздкой «Бетти» капюшон. – Я должна спасти мужа. Отыщите мою служанку!

Приговаривая так, Джейн вместе с графом лавировала по коридору, избегая света факелов. Лестница была уже близко.

– Миледи? – с вопросительной интонацией повторил Хью.

– Простите, Хью. Я с ног сбилась, – не оборачиваясь, бросила Джейн. – Видите, мне надо проводить подругу, миссис Бетти.

Уильям, всхлипывая и подвывая тонким голосом, пряча лицо под капюшоном и весь сжавшись, чтобы казаться ниже ростом и у́же в плечах, мелкими шажками семенил за Уинифред, пока Джейн раскланивалась с Хью. В зале Джейн охватило ощущение мерзкого дежавю. Кружилась голова, стучало в висках. Наконец они достигли лестницы. В лицо ударил ледяной уличный воздух. Еще несколько минут – и Уильям будет свободен, спасен! У них получится! Нет – у них уже получается!

До свободы всего несколько шагов.

Спотыкаясь, рискуя упасть, они побежали вниз по ступеням.

– Продолжай рыдать, не снимай капюшон, – шептала Джейн.

Внизу маячили стражники. У Джейн сердце чуть не остановилось. Откуда они взялись? Уильям зарыдал громче. Это подействовало. В бледной от ужаса женщине стражники узнали щедрую графиню, отворили дверь и выпустили обоих.

– Ступай к Байвордским воротам, – велела Джейн, провожая графа по лужайке. Ни на прощальный поцелуй, ни на напутствие времени у них не было. Уильяма ждали Сесилия и мистер Миллс, прятались в тени. Джейн передала с рук на руки свой драгоценный груз, махнула вслед удаляющемуся экипажу, готовому затеряться в лабиринтах Ист-Энда. В ушах Уинифред стоял звон, щеки горели; графиня с трудом подавляла позывы на рвоту. Несмотря на эти «мелочи», Джейн и ее «хозяйке» пришлось сдерживать крик восторга.

«Мы это сделали, Уинифред!» – ликовала Джейн.

«Подожди, Джейн, остался последний рывок», – напомнила Уинифред.

Последний рывок! Самая сложная часть дерзкого плана, требующая огромной выдержки!

Имитировать подавленное состояние духа Джейн не пришлось – бежать обратно к воротам и подниматься по лестнице теперь, когда в камере никто не ждал ее, а рядом не было верной подруги, оказалось куда страшнее, чем в предыдущие разы. Джейн заставила Уинифред проделать весь путь, вернуться в Лейтенантскую квартиру, хотя единственное ее желание было – броситься без оглядки, скрыться в ранних сумерках, среди прохожих. Даже промозглые, вонючие лондонские улицы казались безопаснее казематных стен. Миновав первый лестничный пролет, Джейн почуяла запахи разных кушаний, что готовились в караулке; неожиданно резко зазвучали голоса, детский визг, утробный женский смех, шаги снующих повсюду людей. Прежде она ничего этого не воспринимала, слишком занятая исполнением задуманного. Теперь Джейн почувствовала себя в западне реальности. Настал момент поставить точку в деле. Она миновала второй лестничный пролет – словно проникла в душную пасть каменного монстра; напомнила себе, где находится. Тауэр легко мог сделать ее своей узницей.

В очередной раз Джейн заставила свою храбрую «хозяйку» пересечь знакомый до отвращения зал. Промокнула одни на двоих карие глаза, убедилась, что вид у «хозяйки» подавленный, однако такой, будто она собирает силы для заключительной слезоточивой сцены. Возможно, йомены уже на такую сцену настроились – не надо их разочаровывать.

Алебардщик околачивался не возле входа в камеру, а под дверью караулки.

– Мне дозволено войти еще раз, – сказала ему Джейн. – Чтобы попрощаться с супругом, – добавила она так скорбно, что йомен отвел взгляд и закашлялся.

– Не стану вам мешать, миледи.

– Благодарю вас, – шепнула Джейн и шагнула в пустую камеру.

Прислонилась к двери, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце Уинифред. От напряжения началась мигрень, а Джейн, как никогда, нужна была ясность мыслей.

«Давай! – мысленно приказывала она. – У тебя получится, Уин! Он уже на свободе. Он ждет тебя. Он жив. Наши с тобой мужчины живы. Оба!»

По приказу Джейн «хозяйка» несколько раз глубоко вдохнула. Постепенно головокружение унялось. Теперь голос будет звучать твердо.

«Вперед, Уини. Это наш финальный выход».