Гобелен с пастушкой Катей. Книга 7. Катя & 2/3

Главное, что при таком раскладе Антонина перестала быть соучастницей и сделалась потерпевшей, вследствие чего её долго или коротко, но отпустили домой к оголодавшим, настрадавшимся детям. Восьмилетняя Нюра, ухитрившаяся спасти себя и брата, пострадала больше всех, не считая тяжкой моральной травмы, она получила физическое увечье. От беспрестанных горьких слёз в течение месяца на глазу у девочки образовалось бельмо, впоследствии оно разрослось и закрыло глаз почти целиком. Мать Антонина не сразу заметила, потом ей было не до того, далее все смирились с тем, что Нюра окривела.

Глава семьи, преступный Фёдор Зотов тем временем получил изрядный срок, отправился в Воркуту на исправление и там сгинул без следа. Убийца без особой причины, принесший много горя своим близким, он, тем не менее, совершил подвиг самоотречения, принёс себя в жертву ради спасения семьи, в чём преуспел. Такова народная почва, на которой разрослись дальнейшие последствия. Не только для семьи Зотовых, но для многих других, о которых речь пойдёт дальше.

По прошествии 17-ти или 18-ти лет со времени первоначальной трагедии семья Зотовых пребывала в Тюрюках в таком составе. Состарившаяся мать Антонина занимала место номинальной главы семьи, кривая, но здоровая Нюра была реальным мотором семейного механизма, исполняла тяжёлые домашние работы, одновременно трудясь в совхозе. Сын Анатолий отбыл воинскую повинность и явился домой в компании жены-горожанки, много старше себя.

Молодая пара закономерно стала источником проблем и конфликтов в матриархальном семействе. Анатолий вернулся на тракторную станцию, однако новоявленная супруга не пожелала работать в совхозе, мотивируя отказ тем, что её хрупкая конституция не предусматривает подобных нагрузок, равно как таскания воды на коромысле и ухода за домашним скотом. Вместо того Раиса (так звали молодую) подрядилась на частные швейные работы, поскольку у себя в городке работала в ателье, потом заняла место приболевшей или проворовавшейся продавщицы в крошечной сельской лавке, работающей пару раз на неделе.

Понятно, что в семье Зотовых зрел и наливался классовый конфликт. Мать и сестра Анатолия истово ненавидели «барыню», но держали чувства в рамках приличия, поскольку видели, что сын (брат) любит жену и гордится ею. Следует заметить, что невестка вдобавок к прочим недостаткам была изрядно хороша собой, однако не в сельском вкусе, также имела привычку одеваться по иным правилам, во всяком случае платка на голове не носила ни зимой, ни летом.

Семейный конфликт назрел и прорвался со страшной силой, когда сестра Раисы приехала погостить на летние каникулы. Девушке исполнилось 17 лет, она училась в техникуме и сельскую жизнь представляла туманно.

Приехав в отдалённые Тюрюки, девица Фаина пожелала дать урок современной цивилизации, в рамках чего одевалась с городским шиком и кружила головы поклонникам (в количестве трех). А именно назначала свидания по очереди, не выделяя ни одного из кавалеров и не позволяя им никаких вольностей. Следует заметить, что гвоздём гардероба Фаины был бархатный костюмчик в обтяжку, причем яростно-алого цвета. Девушка Фаина не знала, а сестра не подсказала, что в сельской культуре алый цвет одежд обозначает доступность, а также известный неуважаемый статус.

Результат столкновения культур не замедлил сказаться. Озадаченные, затем разочарованные поклонники решили проучить девушку, чтобы не задавалась, как это водится в традиционных обществах. Летним вечером, когда стайка молодёжи возвращалась из клуба в соседней деревне, парни шуганули местных девиц, велели бежать домой и не оглядываться, окружили Фаину и высказали недовольство в достаточно грубых формах. Вдобавок к словесным поношениям, крутые сельские мачо наплевали девушке в лицо и попытались выяснить, насколько крепко держится вызывающее одеяние.

Ничего уголовно наказуемого охальники в уме не держали и не совершили, напротив – с их точки зрения парни осрамили дерзкую кокетку и проучили ее. Вполне возможно, что местные девицы находились в курсе задуманного и ничего особо предосудительного в том не находили. В результате Фаина прибежала домой в слезах, с оторванным рукавом и в юбке, лопнувшей по шву. Как поётся в старинной песне: «Юбку новую порвали и подбили правый глаз, не ругай меня мамаша, это было в первый раз!» Увы, вместо сельской мамаши Фаину встретила старшая сестра, которой подобное обращение с девушками было в диковинку.

Поэтому, отнюдь не ругая Фаину, невестка Раиса обрушилась с негодованием на основы сельской культуры, чем изрядно задела чувства свекрови и золовки. «Звери», «дикари» и прочие эпитеты не пришлись по вкусу, разразился громкий скандал, в результате чего золовка затаила оскорблённые чувства и без особых раздумий исполнила жестокую месть. Хотя сама Нюра думала, что отстаивает честь родного сообщества и преподносит урок зарвавшимся горожанам.